Сеня, водитель, появился где-то через полчаса после звонка Славы.
— Ты чего опаздываешь?! — накинулся на него Слава.
— Здравствуйте, все, — первым делом сказал Сеня, а потом уже повернулся к Грязнову. — Так я же этот адрес знаю. Вы бы сказали сразу, что надо. Я думал, по домам развезти после праздника, потому и не спешил особо. Да еще начальник прицепился, чтоб я его то в мэрию, то в пэрию отвез!..
— Ну да, ему, конечно, надо там быть. Это мы поближе к кухне.
Мы всем составом проводили Александру Ивановну на задание, вернулись на кухню, где осталось еще граммов по семьдесят и горячий чай.
— Слушай, Саня, — сказал мне Грязнов. — Ребята из двенадцатого отдела, которые по нашей наводке Петрушина и его притон разбомбили, нашли у начальника штаба массажисток среди прочего фотографию, на которой Петрушин опознал свою бывшую работницу Дину Венгерову. Тебя она интересует еще?
— Конечно, — говорю. — Она по Мещеряковой не отчиталась.
Слава полез в карман форменного кителя и вытащил стандартную черно-белую фотокарточку размером девять на двенадцать.
— Хочешь посмотреть?
— Давай.
Дина действительно была красавицей. Она не выбирала выгодную позицию для съемки, не заставляла фотографа выбирать выгодный ракурс. Карточка была сделана в стиле «фото для документов», вполне возможно, что она и хранилась в личном деле массажистки широкого профиля. И все же сразу видно, что лицо у Дины совершенной формы, большие глаза не вылуплены по-идиотски, как у кокетки. В них просматривается ум, трезвый и практический. Да, это не Катя Мещерякова, делавшая из своей однозначно называемой работы скучную мелодраму.
— Ну что ж, теперь я понимаю, что для этой дамы переход из социальной прослойки проституток в туристический бомонд — процесс вполне естественный. Да?
— Н-да-а… — протянул задумчиво Слава. — Я, как ты знаешь, у дам имею успех, а эта могла бы меня отшить.
— Думаешь?
— Уверен не на все сто, но думаю.
— Соберись, Слава, тебе ее искать! Так что, пожалуйста, без комплексов.
— Задерживать — не знакомиться. Это проще.
— Так уж сразу и задерживать?
— Не знаю, — пожал плечами Слава. — Так сказалось.
Мы в полной мере наслаждались тишиной и покоем в квартире Моисеева Семена Семеновича. Устроили себе несколько часов отдыха, слушали старые пластинки, пили чай с домашней наливкой. А хозяин колдовал над зашифрованным письмом, которое Олег нашел в кармане у полковника Скворцова.
Мы терпеливо ждали возвращения Шуры Романовой.
1
Александра Ивановна Романова, повязавшись шарфом на манер посадских баб, с большой и тяжелой хозяйственной сумкой в руке гордо прошествовала мимо сидячей очереди по выкрашенному в белый цвет и пропахшему лекарствами коридору поликлиники. Остановилась у нужной двери. Возле нее на стульях сидели несколько женщин разного возраста. Они вскинули головы, ожидая, что очередная страждущая смиренно спросит, кто крайний.
С гордой миной провинциалки с блатом Александра Ивановна приоткрыла дверь. Быстрым внимательным взглядом отметила: стол, стулья, кушетка, стеклянный шкаф. Справа вход без двери в комнату для осмотра и процедур. Возможно, там хозяйничает медицинская сестра.
Доктор Скворцова записывала что-то в медкарту сидящей перед ней женщиной. Поэтому Александра Ивановна увидела только прядь пепельных волос, перехваченных возле темени черной траурной косынкой.
Скворцова подняла глаза на звук открывшейся двери:
— Что вы хотели?
— Я вам звонила. Вы назначили мне, по поводу мужа, — односложно объяснила Александра Ивановна.
Но вдова поняла:
— Подождите две минуты, я сейчас освобожусь.
Александра Ивановна кивнула, прикрыла дверь и на всякий случай осталась возле входа. Когда она вышла в отставку и наконец окунулась в круговорот повседневных забот, лежащих на плечах современной российской женщины, бывший начальник, гроза блатных, полковник Романова поняла, как мало она знала о тяготах повседневной жизни, проведя молодость и зрелость в погонях, на оперативной работе, в бесконечных допросах преступников, пойманных по горячим следам. Свой запас прочности надо было иметь, стоя в очереди за маслом, получая в муниципальной конторе справку или выбивая разрешение на родственный размен жилплощади. Александра Ивановна была не анемичной скрипачкой, а офицером милиции с правом носить папаху, поэтому она быстро адаптировалась к новым условиям существования, поняла, что в сообществе униженных как в воровской шайке — чья глотка шире да кулак тяжелее, тот и прав.
Вот и сейчас она ждала, что очередь возропщет от ее наглости. И очередь не заставила себя ждать.
— О! Стала! — ни к кому не обращаясь, в пространство произнесла некая молодая, но очень желчная женщина. — Чего стала? Очередь тут, по талончикам. А где у ней талончик, а?
Александра Ивановна хранила до поры до времени высокомерное молчание.
Неожиданно разведку боем начала совсем юная особа в ободранных на коленях по последней моде джинсах, с бледно-желтым, когда-то миловидным лицом наркоманки:
— Старая! Ты что там к двери приперлась? На халяву хочешь проканать? Талончик показывай или садись с краешку и жди! Ты из какого колхоза?
— Я-то? «Два укола три прихода». Слыхала, мокрощелка?
Девица, услышав родную, наркоманскую терминологию, стушевалась:
— Не, тетки, это какая-то крутая бандерша! Сами ее напрягайте, если хотите.
Тетки после первого же фиаско притихли, если и ворчали недовольно, то вполголоса, чтоб не давать повода нахалке «наехать» и переспросить, о чем такой гнилой базар?
Позиционная война не получила продолжения. Дверь отворилась, сначала вышла пациентка, потом выглянула Скворцова, сказала очереди:
— Всех, кто с талончиками, приму…
Потом обратилась к Романовой:
— А вы заходите.
Они уселись по обе стороны покрытого стеклом стола, как обычные врач и пациент, только на сей раз вопросы задавать предстояло посетителю.
Романова показала свое удостоверение и сказала:
— Нина Сергеевна, недавно я работала в уголовном розыске города, сейчас по возрасту нештатный сотрудник. Может, потому, что имею опыт или же просто потому, что я тоже баба, пожившая на свете, мои коллеги помоложе, мужики в основном, согласились со мной, когда я сказала, что будет лучше, если поговорю с вами я.
— Возможно, — осторожно и неопределенно сказала Скворцова. — Один молодой человек, следователь кажется, хотел встретиться со мной, но почему-то не пришел…
— Его не пустили! Коллеги вашего мужа, думаю. Мы организовали нашу встречу подобным образом не потому, что нам не хватает романтики, поверьте! У нас есть все основания предполагать, что у вас прослушивается телефон, вполне возможно, что и вся квартира…