— Да. Если только…
— Если — что? — торопливо прервал Костя мою задумчивость.
— А вдруг он работал еще на кого-нибудь? — спросил я.
— На кого?
— Мало ли, — пожал я плечами.
— Ты, конечно, остался главным инспектором по версиям, — улыбнулся Меркулов. — Но это не значит, что твое дело только рожать их. Выхаживать кто будет?
— Я, господин государственный советник юстиции третьего класса.
3
Не успел я поудобнее расположиться за своим столом, как зазвонил городской телефон.
— Слушаю!
— Привет, это я. Ты знаешь, еле отвязался от Савченко. Точно тебе говорю: если бы вдобавок ко всему еще и Буряка я в этой чертовой Балашихе упустил, сорвал бы он с меня погоны прямо у себя в кабинете!..
Это Славка. Он, конечно, не знает, что я тоже прослушиваюсь. Но сам, скорее всего, говорит не из своего кабинета. Как же мне незаметно, непонятно для чуткого чужого уха предупредить его? И тут приходит на память неизменный кумир безоблачной юности, дружище Штирлиц. Я откашливаюсь и говорю:
— Да, я слушаю вас, товарищ Шелковников.
— Сашка, ты че?!.. — не понял поначалу Грязнов.
— Да, товарищ Шелковников, конечно, нам необходимо встретиться и обговорить все детали этого дела.
Ну же, Слава! Ты ведь не перепуганная радистка Кэт, соображай быстрей!
— Ну-у!.. — протянул Слава. — Значит, встречаемся по схеме «старики-разбойники», вариант первый. Идет?
— Хорошо.
— Я звоню как раз оттуда, так что можешь ехать сразу.
— Е… иду! Иду, товарищ Шелковников!
— Идите-идите, товарищ Турецкий! — не удержался Слава. — И не просто так, а с подскоком!
После того как мы обнаружили, что в Славином кабинете «жучок», условились все секретные встречи устраивать у наших пенсионеров — Моисеева или Романовой. Семен Семенович предложил идею, Александра Ивановна Романова с большим удовольствием ее поддержала. Эти явочные квартиры мы решили назвать схемой связи «старики-разбойники». Вариант один — квартира Моисеева, вариант два — Александры Ивановны.
Наш короткий и немного идиотский разговор означал, что идти мне надо к Семену Семеновичу. Это уже лучше, он живет почти рядом.
Там ждет меня приятный сюрприз — Александра Ивановна Романова собственной персоной.
Мы обнимаемся в тесной прихожей, я цепляюсь оттопыренным локтем за вешалку, падают наши куртки…
— Ах, Саша, Саша! — причитает Шура. — Какой-то ты совсем стал потасканный на этой своей службе, а Меркулов твой, встретила как-то случайно, так вообще ноги волочит! Не по вас это повышение, ребята!
— Все теплые места пониже уже заняты! — говорю я ей.
— И то правда. А я вот дождаться не могла, когда выслуга придет. Дождалась — делать ничего не надо, кроме внучкиных учителей, и врагов не осталось. Так видишь, толстеть начала!
Грязнов топтался рядом и острил:
— Не расстраивайтесь, Александра Ивановна, это у вас просто менталитет такой. Или имидж!
— Сам ты имидж! — смеялась Романова. — Просто я баба южная. Тамошние все в теле…
— Боевым самбо перестали заниматься, вот и…
— Смотри, Сашка, как расхрабрился рыжий. Небось, когда начальницей была, смирненький ходил!
— Так вы, Александра Ивановна, были мать-начальница, а сейчас какое-то чмо ходячее!..
— Ладно! — прервала его Романова. — Кое в чем ты сам виноват! Пошли лучше на кухню. Я тут этому старому масону и алхимику супу грибного принесла. Большую кастрюлю взяла, как знала, что вы придете!
Пока мы ели и наперебой рассказывали бывшему начальнику МУРа обо всех наших последних похождениях, Александра Ивановна сидела с краю, подперев подбородок ладонью. И невозможно было представить сейчас, что когда-то, не очень, кстати, давно, она носила полковничьи погоны и полностью этим погонам соответствовала.
— Возможно, пока в Чечне разборки и туда нельзя без проблем послать опергруппу за Хожаевым, дело с американцем приостановят, — подводил я итог нашего рассказа. — Тем более контрразведка будет разбираться, что это за американец и зачем сюда приехал. У нас есть немного времени, чтоб хотя бы кое-что прояснить по Скворцову…
Я рассказал про неудачную попытку следователя Величко выйти на контакт с вдовой полковника.
— Она в чем-то подозревает или мужа, или контору, его смерть не кажется ей несчастным случаем, поэтому она и согласилась встретиться с Олегом. Но, по всей видимости, у полковника в квартире прослушивается все, даже места общего пользования! Как можно поговорить с ней? Как это организовать?
После некоторого размышления Александра Ивановна спросила:
— А жена его работает где-нибудь, не узнавал?
— Узнавал. Врачом в поликлинике.
— Что за врач? — не без практического интереса спросила Романова.
Я хоть и зрелый и достаточно тертый жизнью человек, однако слегка смутился:
— Ну это… по женским болезням…
Грязнов негромко хихикнул, но бывшая мать-начальница глянула на него строго и неодобрительно, потом сама прыснула в кулак и вдруг сказала:
— Семен, как криминалист и эксперт по жизни, ответь: такая женщина, как я, может заболеть чем-нибудь таким, прости Господи?
Моисеев, пряча улыбку в морщинах, кивнул:
— Может, Шура, но я не буду их тебе перечислять, заболевания эти, а то еще передумаешь…
— Догадался, что я придумала, бестия?
— Мы же с вами работали, Шура. Скажете, что у вас климактерический невроз…
— Тьфу на тебя, пошляк! Я его в девяностом перенесла, когда на задержание ездили!
— Вы что же, Александра Ивановна… — робко начал я.
— Да, Шурик, не тебе же идти на прием к гинекологу! Только надо позвонить ей на работу и договориться. Давай ищи телефон поликлиники, я поговорю…
Наверное, Александра Ивановна обладает каким-то магнетизмом, она договорилась с Ниной Скворцовой о встрече за пятнадцать минут. Затем позвонила домой, не без удовольствия сообщила, что задержится, потому что надо оказать оперативную помощь своим ребятам.
После чего Слава Грязнов решил доказать, что он — истинный ученик и последователь матери-начальницы. Он позвонил в отдел и под предлогом оперативной важности вызвал на адрес Семена машину.
— Зачем, Слава? — умилившись, спросила Романова. — За полтора часа и на метро доберусь. А то домчит за пятнадцать минут — и буду там торчать целый час до того времени, на которое назначено!
— Не переживайте, Александра Ивановна, — успокоил ее Слава. — Все равно он большей частью Савченко возит. Вот пусть и вас покатает, в магазин съездите…