Но сколько веревочке ни виться, а... И произошло то, что и должно было произойти: не сдержавшись в очередной раз, Федор схватился с ротным старшиной, который был не только сильнее его, но и на голову опытнее в рукопашном бою. Понимая, что ему не одолеть противника в честном поединке, Федор, воспользовавшись моментом, выхватил штык-нож и всадил его в грудь сопернику. К несчастью для старшины, рана оказалась смертельной, но на благо Федора старшина, обладая крепким здоровьем, прожил больше суток, и потому Федора судили не по статье за убийство, а по статье 111 "Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью".
Федор получил семь лет усиленного режима, однако отсидел всего четыре с половиной года. По очередной амнистии, учитывая его боевую награду - медаль "За отвагу", полученную по общему списку отличившихся в боевых действиях в "горячих точках" (его рота принимала участие в Карабахских событиях), - он вышел на свободу.
Первое время ему было очень тяжело за колючей проволокой: строптивых нигде не любят. Тем не менее, как ни странно, его дерзкий характер и безумный блеск в глазах зэки приняли за храбрость, и потому его вскоре пригрел один из авторитетов зоны, по прозвищу Сивый, которому понравилось, как Федор владеет приемами рукопашного боя. И когда Федора амнистировали, тот дал ему координаты неких "надежных" людей.
А Сивый в свое время подвизался наемником на той самой подземной базе в Казахстане, о которой уже шла речь: он числился там под номером "Восемнадцать". Во время одного из нападений на оружейный склад Сивый был ранен, арестован и осужден на одиннадцать лет лишения свободы. А так как прежде судимостей у него не было, то попал он на усиленный режим как совершивший опасное преступление.
Вышло так, что первым, к кому, выйдя на свободу, Федор обратился за помощью, оказался Ведерников. Они встретились, Федор сразу как-то пришелся "Второму" по душе, и он не только помог бывшему зэку прописаться, получить жилье, но и взял его к себе помощником. С момента их первой встречи прошло немало лет, и за это время Федор не раз выполнял для своего босса, как он называл его, отдельные деликатные поручения, которые нередко шли вразрез с законом.
Однажды, случайно столкнувшись с человеком, который знал, чем занимался Ведерников в девяносто первом году, босс приказал Федору устранить нежелательного свидетеля. И Федор заработал на этом деле свой первый десяток тысяч долларов. А всего делов-то: ткнул ножичком куда надо - и вся недолга! Первый раз за такое он срок тащил, а теперь нехилые деньги получил. Главное сработать чисто, чтобы никто не заметил, а если кто и заметит, то не должен остаться в живых!
- Слушаю вас, Владислав Фридрихович! - Приоткрыв дверь, Федор заглянул в кабинет начальника.
- Заходи и закрой дверь! - кивнул тот на стул и снова бросил в селектор: Миша, меня ни с кем не соединять!
- Хорошо, Владислав Фридрихович, - отозвался другой помощник.
- Работа есть, - повернулся Ведерников к Федору.
- Не пыльная? - спросил тот: переводя на нормальный язык, Федор интересовался у босса, будет ли кровь или еще что-нибудь подобное.
- Да нет, работенка просто идеально чистая!
- Очень интересно. Можно поподробнее?
- Нужно съездить в Омск, найти там одного человека, назвать ему пароль, получить отзыв и после прокатиться с ним в Америку.
- А его документы: заграничный паспорт, виза, деньги...
- К твоему приезду все будет готово!
- И сколько вы готовы отстегнуть мне за труды?
- А ты сколько хочешь? - демократично спросил Ведерников: он всегда боялся переплатить.
- Пятьдесят тысяч сейчас и пятьдесят после доставки этого типа в Америку!
- Это почему же ты столько заломил?
- Поясняю, - осклабился Федор и невозмутимо продолжил: - Коль скоро вы хотите, чтобы я сдал его с рук на руки, значит, "объект" не очень-то горит желанием попасть в ту Америку, а человек, видно, очень важный, вот и выходит, что цена его такова, какую бы взял хороший киллер за его голову!
- Тебе бы бухгалтером работать, - усмехнулся Ведерников. - Шестьдесят штук и ни цента больше!
- Восемьдесят, босс, и я уже в пути!
- Ладно, черт с тобой! - Ведерников открыл сейф, достал оттуда четыре пачки по десять тысяч долларов, протянул их помощнику, но когда тот протянул за ними руку, зазвонил телефон, и он, продолжая держать деньги, знаком показав Федору оставаться на месте, поднял трубку. - Да, слушаю...
Вновь звонил "Первый":
- Деньги на твой счет уже переведены.
- А я уже действую.
- Молодец. Время не ждет.
- Не сомневайтесь: все будет в полном порядке! - заверил Ведерников.
- Вот и хорошо! Пока...
В тот же день, получив фотографию Воронова, необходимые документы, деньги и все инструкции по выходу на "объект", Федор вылетел в Омск. Дивизию он разыскал быстро, но, не желая светиться, познакомился с одним "воякой" и, используя старый, проверенный по всей России опыт, накачал его водочкой, выяснил, что дивизия отправилась на учения и найти ее не очень сложно: "Километров восемьдесят все прямо и прямо, а потом и сам все услышишь, куда идтить-то..."
- Как это - услышу? - не понял Федор.
"Так стреляют, однако..." - заплетающимся языком пояснил опьяневший служивый.
Федор на такси доехал до ближайшего населенного пункта, а дальше дошел пешком. Изучая местность в мощный бинокль, он увидел искомый "объект". Пока Полторацкий раздумывал, как подобраться к нему, тот сам упростил его задачу, отправившись с двумя офицерами на рыбалку. Дав рыбакам насладиться не очень хорошим клевом, Федор подошел к ним и доброжелательно поинтересовался:
- Привет рыбакам! Как ловится рыбка?
- С переменным успехом, - весело ответил как раз тот, за кем Федор и приехал, а офицеры посмотрели молча и недовольно: мол, ходят тут всякие.
- Судя по выговору, вы мой земляк? - вежливо обратился Федор к Воронову, не обращая внимания на косые взгляды остальных.
- Вы тоже из Москвы?
- Ну да, приехал вот навестить родственников.
- Послушайте, земляки, вы нам всю рыбу распугаете, - пробурчал один из офицеров.
- Может, отойдем, чтобы не огорчать ваших приятелей? - предложил Федор и понизил голос: - У меня есть для вас любопытные сведения.
- Давайте! - согласился Воронов.
Когда они отошли, Полторацкий представился:
- Меня Федором кличут.
- А меня - Андреем, - назвал себя Воронов. - Вы надолго в Омске?
- Нет, скоро улетаю. - Федор сделал небольшую паузу. - Четырнадцать Рафаэль Санти восемьдесят три.
Воронов мгновенно перестал улыбаться, глаза стали безразличными, и он механически ответил: