Но как же оценить тогда информацию Рокотова о наркотиках? Одно из двух: либо это не Рассказов, либо поставляет наркотики не он - вряд ли такой хитрый и осторожный человек, как Рассказов, пойдет на подобный риск.
Савелий очень пожалел, что его брат Андрюша сейчас занимается другим делом: отслеживает действия Тима Рота, представителя Ордена Масонов в Москве.
"Андрюша - вот кто по-настоящему обрадуется известию, что Рассказов объявился! Если, конечно, это действительно он, - подумал Савелий, - и он, и Лана много крови себе из-за этого гада попортили. Хотя... если бы не Рассказов, они бы тогда в Сингапуре так и не встретились... И не было бы у меня такой родной семейки, где всегда можно найти тепло, уют и покой".
Савелий перелетел мыслями из далекого Сингапура в не менее далекий Нью-Йорк...
"Как-то там теперь поживает моя Розочка?.. - подумалось ему. - Ну и сволочь же я, не звонил ей столько времени. А ведь она все время ждет моего звонка, несмотря на то что наверняка дуется на меня. Дуется, а сама надеется, что я вырвусь от дел, приеду ее навестить и попрошу прощения... Нужно выбрать время и позвонить! Представляю, как она сейчас переживает, максималистка моя! Обязательно позвоню и обрадую мою ласточку, но только не теперь: для столь важного звонка нужны чистые, не замусоренные тяжелыми мыслями о деле мозги!"
Амиран-Мартали, увидев, что Савелий как-то ушел от общего разговора и углубился в себя, спросил:
- Ты как, Бешеный, что-то не так?
- Да нет, все в порядке, - очнулся Савелий. - Неожиданно вспомнилось кое-что... личное, извини. - Он вдруг смутился и вернулся к разговору о главном. - Давай вот о чем договоримся...
И в следующие полчаса они обсуждали, как им лучше взаимодействовать друг с другом. С учетом вероятного появления на горизонте Рассказова работы им прибавлялось. Савелий даже хотел идти к генералу Богомолову, чтобы попросить Андрея себе в помощь. Но Амирана его проблемы не касались, он должен был присматривать за Нугзаром Джанашвили из недр криминального мира и нелегального бизнеса, пытаясь настроить против него всех ведущих московских криминальных лидеров, "авторитетов" и законников.
Сойдясь на этом, мужчины расстались, оба удовлетворенные прошедшей встречей и тем, что вообще познакомились. Несмотря на сравнительно малое время, проведенное вместе, и Амиран-Мартали, и Савелий успели друг другу понравиться и сразу почувствовать взаимное доверие. А для дела, которое они задумали, это было важнее всего.
Как только Савелий добрался до дома, ему до боли захотелось позвонить Розочке и он начал набирать телефон в Нью-Йорке. Почему передумал? Ему так захотелось услышать милый голосок своей любимой, что, пока в трубке раздавались длинные гудки соединения, сердце его забухало со страшной силой. Савелию стоило большого труда унять это волнение - тем более на том конце уже сняли трубку.
- Алло? - сказала Розочка, и внутри у Савелия сразу все успокоилось.
"Дома!" - обрадовался он и тут же положил трубку.
Нет, не может он в таком состоянии говорить с Розочкой: прошло слишком мало времени, и наверняка боль от услышанной правды о Савелии пока не прошла; требуется еще какое-то время не только для Розочки, но и для самого Савелия...
В эту ночь Савелий спал безмятежным крепким сном. Ему снилась Розочка, которая, обняв его за шею нежными руками, щебетала обычные женские глупости. От этого звука родного голоска на душе у Савелия было легко-легко...
Как Сергею Петровичу Малютину ни хотелось уйти от возможного позора, связанного с его участием в "домашней" порнухе, он был вынужден остаться на своем посту: возникли новые обстоятельства, заставившие его изменить прежнее решение. Тут не обошлось без Джанашвили, который всерьез обложил Сергея Петровича и не оставил ему почти никаких шансов на самостоятельные действия.
Вначале Нугзар организовал доставку в приемную Малютина обычной почтой еще одной видеокассеты.
Малютин, услышав об очередной видеопосылке, заперся у себя в кабинете и, велев никого к себе не впускать, с внутренним ужасом и содроганием, предчувствуя близость неприятных минут, включил телевизор. На новой кассете лично его не было, но от этого легче Сергею Петровичу не стало: он увидел на экране, как его уже взрослый сын Андрей со своим приятелем Геной гуляют по Тверскому бульвару. Вот к ним подошла красивая девушка лет восемнадцати, попросила прикурить. Остановилась, поболтала, кокетничая, с парнями... (Почему-то Малютин сразу же подумал - не подставленная ли это ребятам девчонка из профессионалок, которые попались и ему?)
Потом на видео был небольшой фрагмент о том, как Андрей пляшет на дискотеке. Было еще несколько эпизодов. В одном, к примеру, камера следила за Андреем, как он выходит из дома и бежит к метро, опаздывая в свой институт.
Сергей Петрович возлагал на Андрея очень большие надежды. Парень делал успехи, радуя отца и мать. Не только родители, но и преподаватели прочили Андрею большое будущее. Малютин хотел пристроить сына на стажировку в какой-нибудь приличный английский университет, но посчитал, что, пока он находится на государственной должности, не имеет права отсылать сына за границу: всегда могли найтись люди, которым было бы интересно, на какие деньги Андрей учится.
Что, объяснять им западную систему поощрительных стипендий? Когда студент на лету схватывает знания и звезды с неба ловит, тогда любой, даже самый престижный в мире университет старается прикормить и приручить такой талант, чтобы впоследствии в своих рекламных брошюрах упомянуть: такой-то известный ученый, общественный деятель или спортсмен-чемпион окончил "наше славное заведение". Знаменитости-выпускники не только поднимали престиж университета, но и предоставляли возможность существенно повысить плату за обучение обычных, ничем не выдающихся, но обеспеченных студентов...
Теперь Малютин жалел, что в свое время не воспользовался служебным положением и не отправил Андрея по студенческому обмену изучать международное право в Оксфорд. По сравнению со скандалом, который мог его ожидать, глупые разговоры обывателей о том, что высокопоставленные шишки - вслед за любимым внуком Президента - ухитряются пристраивать своих чад в заграничные учебные заведения, были бы для Сергея Петровича не больше чем обычным шумом.
"По крайней мере, Андрей был бы там в большей безопасности, нежели здесь, в России... - подумал Малютин, выключая телевизор. - Начали с отца, теперь вот на сына переключились... - Голова у следователя от лезущих в нее тяжелых дум просто распухла. - Что они могут сделать с мальчиком - страшно подумать... Выкрасть? Это еще полбеды. Эти садисты запросто могут его изнасиловать, сделать физическим уродом... А с такими психологическими травмами сыну будет не до высоких знаний. А не то подставят ему девку, зараженную СПИДом, - еще не лучше: медленная смерть - самая страшная вещь, которую можно придумать. Эх, быть бы мне бездетным, я бы тогда ничего не страшился и..." - с наивной горечью подумал Сергей Петрович.