- А девочку-то зачем было убивать? - спросил тихо, стараясь скрыть свой бушующий гнев.
- Так лысый Нуга приказал! Хотя, если честно, и мне сначала не по себе было, но потом, когда я узнал, что эта баба у "хозяина" побывала, да еще и коблой* была, то мне стало все равно: представляю, сколько она там девочек попортила! - Слюнявый криво усмехнулся.
- Откуда тебе известно, что она была коблой? - нахмурился Амиран.
- Так у нее наколка была: роза, кинжал и решетка! Тут и к бабке не ходи: кобла! - Слюнявый весело заржал, обнажая свои кривые зубы.
Страшным усилием воли Амиран подавил свои эмоции. Дело в том, что эта наколка находилась у Светланы внизу живота и заметить ее, не сняв трусы, было невозможно. И сделала она ее не за колючей проволокой и не потому, что была когда-то коблой, - она вообще не сидела, даже не привлекалась, а накололась в знак любви к Амирану-Мартали, когда он уже отбывал срок.
В одном из своих писем к нему в колонию Светлана написала:
"Милый мой, любимый, мы с Машенькой так соскучились по тебе, что кажется, я сойду с ума. Как же мне хочется хотя бы просто прикоснуться к тебе руками, губами... Увидеть твои умные карие глаза, окунуться в твои сильные руки, прижать тебя к своей груди и никогда, никогда не отпускать из своих объятий... Как жалко, что я не могу приехать к тебе на свидание... Почему такой несправедливый закон: жене, хоть и не любящей, разрешено свидание, а любящей без памяти, но не имеющей этого проклятого штампа в паспорте, - нет?
Любимый мой, у тебя скоро день рождения, а подарить тебе я ничего, оказывается, не имею права. И я придумала тебе самый оригинальный подарок, который ты сможешь увидеть, когда мы будем вместе. Чтобы все время, даже, извини, в туалете, думать о тебе, я сделала себе наколку в том самом возбуждающем месте, которое ты так любил щекотать с нежностью.
Это изображение состоит из трех предметов: кинжал за решеткой, а перед решеткой роза. Ты, наверное, уже понял, что кинжал за решеткой это - ты, а роза - я и моя любовь к тебе.
Хочу, чтобы ты знал: я дождусь тебя чистой и свежей, как эта роза! А твоя доченька Машенька прикладывает к письму свой подарок - свою ладошку...
Целуем тебя, любимый, и ждем.
Навсегда твои женщины:
Машенька и Света".
Амиран скрежетнул зубами: сначала, услышав рассказ Слюнявого о том, что он выполнял приказ Джанашвили, хотел его не наказывать, а отпустить восвояси, но, узнав о наколке, понял, что эта мразь не просто выполнила свою грязную работу, а еще наверняка и изнасиловала его любимую, а может быть... Господи, дай ему немного терпения! Он должен испить всю чашу горькую до дна...
- Слушай, Слюнявый, у меня к тебе задание одно есть... - как можно спокойнее проговорил Амиран.
- Для тебя сделаю что угодно! - радостно воскликнул подонок, уверенный, что Амиран принял его в свою команду. - Убрать кого или покошмарить чуток? осклабился он.
- Там видно будет... Поехали!
Они вышли, сели в машину, но тут Амирана неожиданно осенило.
- Посиди-ка, забыл кое-что! - бросил он Слюнявому и вернулся в дом.
Ему пришло в голову на всякий случай взять с собой видеокамеру, подаренную ему на день рождения Витей Камским. Почему-то Амирану подумалось, что она ему может пригодиться. Прихватил и еще кое-что.
Вернувшись в машину, он дал по газам. Слюнявый продолжал рассказывать о своих гнусных "подвигах", пока Амиран его не прервал:
- Слушай, Слюнявый! Я не прокурор, чтобы ты мне тут исповедовался.
- Я ж не исповедуюсь, а в курс дела посвящаю... - удивился тот.
Он же хотел, как лучше. Думал, Амирану интересно узнать, что тут творил его бывший партнер в его отсидку у хозяина.
- А мне пофигу твои откровения: о Нуге я знаю больше, чем ты думаешь, так что заткнись! Дай мне подумать...
Слюнявый судорожно кивнул и обиженно замолчал. Он сидел и спокойно смотрел по сторонам, пока не заметил, что они уже выезжают из города.
- Далеко еще? - нетерпеливо спросил он.
- Нет, скоро приедем...
Но ехали они еще долго, и вдруг Слюнявый почувствовал какое-то беспокойство: дело в том, что ему показалось, что он узнал место, куда они приехали. Малаховка? Точно - Малаховка! Зачем привез его сюда Амиран-Мартали? Беспокойство еще больше усилилось, когда машина остановилась: Слюнявый узнал и место, где он сжег когда-то несчастную женщину с ребенком.
- Узнаешь? - тихо спросил Амиран.
- Вроде... - не очень уверенно ответил тот. - Кажется, здесь и жила та кобла!
- Кажется? - нахмурился Амиран. - Или точно?
- Столько лет прошло... - Слюнявый внимательно огляделся и уверенно бросил, взмахнув рукой в сторону бывшего пепелища: - Точно, здесь! Но зачем мы сюда приехали?
- Хочу записать твои откровения прямо на месте совершенной тобой... Варднадзе сделал паузу, подумав, что рановато наезжать на этого ублюдка: сначала он должен все повторить о лысом Нуге на видеокамеру, а потому добавил: - работы!
- Зачем? - испуганно спросил тот.
- Ну не для ментов же! - с усмешкой успокоил его Амиран и добавил: - Для сходки...
- Понял! - повеселел тот. - Давно пора кончать с этим скрягой! Все расскажу! Записывай, Амиранчик...
Амиран включил камеру, и Слюнявый действительно во всех подробностях расписал, как Джана-швили приказывал ему и его "пацанам" "мочить" тех, кто сочувствовал Амирану, а потом и о том, как лысый Нуга поручил ему сжечь женщину с ребенком.
Когда Слюнявый закончил, Амиран, не выключая камеру, спросил его:
- А ты, Слюнявый, не догадываешься, почему я тебя привез сюда? Ведь ты мне не говорил, где находился этот дом? - В голосе его появился металл.
- Нет, не догадываюсь. - Слюнявый еще улыбался, думая, что "Вор в законе" с ним играет и сейчас расскажет какой-нибудь забавный анекдот.
- Женщина, которую ты сжег, - моя жена, а девочка - моя дочь!
Только сейчас до Слюнявого дошло, какое злодейство он совершил по отношению к Амирану-Мартали. Его охватил животный ужас, он упал на колени и буквально взвыл от страха:
- Амиранчик, дорогой, я не знал! Сукой буду, не знал! Мне и в голову не могло прийти, что эта лысая падла может решиться на такую жуть! Хочешь, я эту паскуду голыми руками удушу? - Этот подонок, прекрасно понимая, что творится сейчас в душе Амирана, пытался спасти свою шкуру.
Амиран выключил камеру и осмотрелся вокруг: для задуманного им место не подходило.
- Ладно, их уже не вернешь, но Нуга должен получить свое, ты прав! - Он говорил спокойно и, как всегда, уверенно. - Садись, поедем домой...
Мысленно благодаря Бога за свое неожиданное спасение, Слюнявый наклонился и стал целовать ботинки Амирана-Мартали.