Перед Савелием стоял человек, сильно напоминающий бродягу или даже юродивого — длинные немытые волосы, одежда, давно превратившаяся в лохмотья. Однако глаза этого старика не соответствовали его внешнему затрапезному виду
— они были настороженно-внимательные, зоркие, пронзительные и отнюдь не глупые.
Савелий сделал несколько шагов в его сторону и попытался «прочитать» его мысли. В голове Рауля в мешанине слов и тем чаще всего появлялись слова «Москва» и «предатели». Это насторожило Савелия.
— Вы русский? — неожиданно чисто, без какого-то акцента спросил Рауль.
— Да, — ответил Савелий кратко.
— Из Москвы?
— — Да. — Савелий не видел смысла лгать и притворяться. — Я хотел бы с вами поговорить. Но Рауль, казалось, не слышал его.
— Из Москвы? Из Москвы теперь не летают сюда самолеты. — Он вопросительно и хитро взглянул на Савелия.
— Сюда я прилетел из Нью-Йорка.
— Значит, из Америки, — с каким-то непонятным, но заметным удовлетворением произнес Рауль.
— Я хотел бы с вами немного поговорить, — вежливо, но настойчиво повторил Савелий.
— О чем?
— Насколько мне известно, вы когда-то работали в лаборатории с русскими учеными… А я…
Рауль как-то по-звериному хрюкнул и громко сказал:
— О какой работе вы говорите? Здесь меня никто не берет на работу, и я никак не могу добыть денег, чтобы уехать наконец-то домой. — Взгляд его стал тусклым и безразличным.
— Откуда вы так хорошо знаете русский? — не отставал упрямый Савелий.
— Я учил его у себя на родине, на Кубе. Советский Союз всегда служил для кубинцев ярким примером в строительстве социализма. И я выучил русский, чтобы побывать в Москве. Однако моя мечта так и осталась мечтой. — Рауль вяло и безнадежно махнул рукой и, низко опустив голову, пошел прочь.
Почему-то Савелию не захотелось последовать за ним…
Рауль, мягко говоря, очень сильно уклонился от истины, утверждая, что никогда не был в Москве. История его жизни, в сущности, весьма фантастическая, была по-своему типична для бурного и коварного двадцатого века, причудливо и жестоко распоряжавшегося судьбами многих людей. Дед Рауля, по имени Хосе, происходивший из древней испанской аристократической семьи, с юности увлекся идеями всеобщего равенства и братства, что, естественно, привело его в ряды испанских республиканцев и коммунистов.
От природы умный, обаятельный, артистичный, с детства владевший несколькими европейскими языками, Хосе был одним из секретнейших и ценнейших агентов Крминтерна, на редкость удачливым и абсолютно безжалостным. Опытный конспиратор, никогда не искавший всеобщего признания и каких-либо наград, он был одним из непосредственных организаторов убийства Троцкого и принимал активное участие в ликвидации всевозможных уклонистов и предателей.
Поверив в юности в идеи коммунизма и дело партии Ленина-Сталина, Хосе до конца своих дней сохранил верность идеалам. Он был из тех несгибаемых коминтерновцев, которые на всех праздниках, включая свадьбы своих детей и дни рождения внуков, поют «Интернационал» и «Бандьера росса»: с этой песней испанские республиканцы шли в бой.
Как Хосе уцелел в период всеобщих чисток и репрессий? Почему его не объявили парагвайским или, на худой конец, японским шпионом? Похоже, потому, что он всегда безупречно выполнял любые приказы своего партийного руководства, не пускаясь в рассуждения и не задавая лишних вопросов.
Хосе скончался в Москве в конце семидесятых годов, успев повидать и обнять выпущенного из мексиканской тюрьмы ликвидатора Троцкого — Рамона Меркадера. Будучи членом Союза журналистов СССР, Хосе переводил на испанский и португальский книги для издательств «Новости» и «Прогресс». Но это было для него официальным прикрытием. На деле же он индивидуально обучал всем премудростям тайной разведки и подрывной деятельности советских разведчиков-нелегалов.
И лучшим учеником его был собственный внук, любимый Рауль. Отец Рауля, юный Карлос, названный, естественно, в честь Карла Маркса, посланный отцом воевать с немецкими фашистами, геройски погиб под Сталинградом. Рауль родился в результате недолгой любовной интриги Карлоса с такой же юной и беззаботной девчонкой, которая только рада была отдать ребенка деду с бабкой.
Старый Хосе вложил во внука все, что знал сам, а знал он немало, — сумел передать свободное владение несколькими языками, отлично научил скрывать свои эмоции, он привил мальчику хладнокровие и уважение к дисциплине, безжалостность к врагам революции и готовность к самопожертвованию. А самое главное — Рауль впитал верность идеалам коммунизма и мировой революции. Столь же убежденно он ненавидел международный империализм и его цитадель — США.
Рауль обожал деда и безгранично верил ему. Только внуку рассказывал старый Хосе о своих фантастических приключениях — экспроприациях и ликвидациях, государственных переворотах, вербовке президентов и парламентариев. И все это служило на благо грядущей мировой революции.
Подлинные свидетельства подвигов деда Хосе хранились в самых секретных закрытых архивах. В этих документах дед Хосе проходил как «Сеньор X.», а его настоящее имя было тайной даже для самых доверенных и информированных сотрудников внешней разведки. Так что мало кому могло прийти в голову, о чем беседуют красивый, породистый старик с отличной военной выправкой и строгий смуглый юноша, гуляющие воскресным днем по Нескучному саду, тем более что часто они говорили на кастильском диалекте.
Рауль без труда и блата поступил на филологический факультет МГУ, где укрепил свои познания испанского и португальского, а также играючи выучил французский и итальянский. На филологическом факультете учились потомки «испанских детей», вывезенных из фашистской Испании, в частности очаровательная Консуэлла Сегура, супруга известного российского телеведущего Владимира Молчанова.
После университета Рауль успешно занялся переводами с русского на другие языки, а с них на русский. А в свободное время до седьмого пота учился у собственного деда: органы с детства присматривались к юноше и планировали всерьез подготовить его к долгой и полной неожиданных опасностей карьере закордонного разведчика-нелегала. После окончания всестороннего обучения Рауля, с ведома кубинских секретных служб, направили на Кубу. По легенде его родителями были погибшие в застенках диктатора Батисты революционеры по фамилии Родригес, а сам Рауль якобы воспитывался в доме крупного кубинского партийного деятеля, убежденного холостяка.
Несмотря на достаточно настороженное отношение кубинских спецслужб к их советским коллегам, Рауль быстро добился их доверия и расположения: в этом ему помогли не только блистательное владение несколькими европейскими языками, но и острый ум, удивительная для молодого человека выдержка и конечно же глубокая ненависть ко всему американскому.
По заданиям своих кубинских командиров с кубинским дипломатическим паспортом Рауль побывал во многих странах Латинской Америки и на родине предков в Испании. Он уже как-то сроднился со своей кубинской легендой, превратившейся в его собственную жизнь, и даже перестал ожидать приказов из Москвы, как неожиданно его пригласили на прием в советское посольство. Подобные приглашения были для Рауля делом обычным, и он нисколько не удивился, когда атташе по науке представил ему дружелюбного, улыбчивого человека, назвавшегося Алексеем Сергеевичем.