Мы так увлеклись игрой, что чуть не проворонили духа. Но все же я опомнилась без двух минут двенадцать, и мы с мамой на цыпочках вышли на лестницу. Нас обеих душил смех.
— Аська, какие мы с тобой дуры! — прошептала мама.
— Погоди, может, мы еще самые умные окажемся.
— Это каким же образом?
— Пока не знаю.
— А который час?
— Три минуты первого.
— Уже пора?
— Что?
— Пора ему играть?
— Давай подождем.
Мы прождали еще пятнадцать минут, но в квартире Ненормы все было тихо. Видно, дух не желал играть перед Гришей.
— Ладно, Ася, пошли спать. Похоже, дух объявил Грише бойкот. И должна признаться, я его понимаю.
— Почему?
— Не понравился он мне, какой-то скользкий тип.
— А по-моему, парень как парень.
— Ну и ладно. Ложись скорее, детка, завтра ведь рано вставать.
— Спокойной ночи, мамочка!
Утром тетя Липа с трудом меня добудилась. Я вскочила как встрепанная! Не хватало еще опоздать! Но ничего, когда надо, я умею все делать молниеносно, и уже через четверть часа я выскочила из дому и сломя голову понеслась к Мотьке.
— Матильда! — закричала я, врываясь к ней, — я для тебя парик нашла! Вот!
— Здорово! — восхитилась Матильда. И тут же нацепила парик.
Как же она сразу преобразилась! Недаром мама говорит, что Мотька — прирожденная актриса. У нее даже осанка изменилась! Внимательно посмотрев на себя в зеркало, Матильда достала из ящика карандаш «живопись» и чуть подвела глаза, слегка удлинив их к вискам. Получилось что-то то ли японское, то ли китайское, но очень красивое.
— Мотька, потрясен!
— А ты?
Я тоже напялила свой рыжий парик. И опять понравилась себе.
— Класс! — одобрила Мотька. — Ладно, пора бежать.
— Мотька, так нам идти нельзя! А вдруг нас кто-то увидит? Потом разговоров не оберешься.
— Ты права, берем с собой. Погоди, надо еще зеркальце захватить, а то мало ли где придется их надевать!
Мальчишки ждали нас на остановке трамвая.
— Гриша сегодня ночевал у Ненормы! — доложила я. — И кстати, дух ночью не играл.
— А ты откуда знаешь?
— Мы с мамой ночью ходили слушать на площадку.
— С мамой? — удивился Митя.
— А знаешь, какая у нее клевая мама! — заметила Мотька.
— Значит, так, — начал Костя, — сейчас садимся в трамвай и едем до…
— Сойдем, не доезжая одну остановку! — заявила Мотька.
— Это почему?
— Нам с Асей надо загримироваться. Не можем же мы делать это на месте!
— Молодец, Матильда! — одобрил ее Костя. — Но только мы сойдем не раньше на одну остановку, а позже. Потому что иначе мы окажемся на бульваре и там негде будет спрятаться.
Итак, мы доехали до остановки «Селезневская улица», сошли и двинулись обратно.
— Ребята, постойте, мы сейчас! Мы с Матильдой нырнули в подъезд одного из домов и быстро нацепили парики.
— Ну как?
— Нормалек!
Когда мы вышли, ребята ахнули.
— Ну, вы даете! Вас и родная мать не узнала бы! — пришел в восторг Митя, а Костя только одобрительно хмыкнул.
— Так, а сейчас сориентируемся на местности, — сказал Костя. — Сначала найдем дом и квартиру, а потом, если его машины нет, будем внимательно изучать обстановку. Если машина тут, я попробую сунуться прямо к нему.
— И что ты ему скажешь? — спросил Митя.
— Там видно будет.
Мы быстро нашли дом. Это оказалась кирпичная башня, и жил Гриша, как выяснилось, на одиннадцатом этаже.
— Так, дом кирпичный, что называется улучшенной планировки. Тут вряд ли есть коммуналки, — соображал вслух Костя. — В таких домах контакт с соседями затруднительнее, чем в старых. Машины нет. Похоже, наш Мусьяк отсутствует. Но на всякий случай надо позвонить по телефону. Так, жетон у меня есть! — И он направился к автомату.
— А может, у него машина в гараже стоит? — предположила Мотька.
— Это вряд ли, — отвечал Митя. — Я ее видел, эту машину. Нет, она явно не в гараже живет! Уличная тачка, сразу видно!
Костя с кем-то разговаривал.
Вскоре он подошел к нам и доложил:
— Обстановка такова: в квартире находится мать нашего Мусьяка. Кажется, вполне добродушная старушенция. Девчонки, надо что-то придумать, чтобы попасть в квартиру. Ну, напрягите мозги, вы же такие выдумщицы!
— А зачем нам соваться к нему в квартиру? — спросила я.
— Как ты не понимаешь! А вдруг он у себя хранит краденое!
— И так хранит, что сразу с порога любому дураку видно? Это уж ты, старик, загнул! — возразил Митя.
— Да, похоже, меня немножко занесло!
А впрочем, все возможно! Он ведь считает, что у него стопроцентное алиби — он же был с Ненормой, когда произошло ограбление.
— С чего ты взял?
— А разве нет?
— Я не знаю, но наверняка он был с ней накануне, когда этот узкоплечий дверь осматривал. А вчера — нет, про это мне ничего не известно, — проговорила я.
— Значит, я что-то перепутал! Так, первым делом нужно выяснить, был ли он с ней во время ограбления.
— Но если выяснится, что он был с ней, тогда у него и впрямь стопроцентное алиби! И значит, делать нам тут больше нечего!
— Ой, ребята, смотрите! — воскликнула я. — Узкоплечий!
Это и в самом деле был он. Какой-то странной вихляющей походкой, втянув голову в узюсенькие плечи, он шел через двор.
— Его нельзя упустить! — прошептал Костя и неторопливо двинулся за ним. Мы трое стояли в каком-то обалдении.
— Может, в милицию позвонить? — спросила Мотька.
— Погоди, надо самим выследить, куда он пойдет, а потом уж сообщать в милицию.
Узкоплечий свернул за угол, Костя за ним. Через минуту Костя вышел из-за угла, и на лице его была написана полная растерянность.
— Не понимаю, он вдруг куда-то пропал, как испарился. Был и нету.
— Вот-вот, со мной то же самое было! — поспешила сообщить я.
— Все-таки мы не зря сюда пришли, я как чувствовал! — возбужденно говорил Костя. — Совершенно ясно, что это не случайность. Они с Гришей сообщники, какое бы у Мусьяка не было алиби! Это очень, очень интересно, и я считаю делом чести распутать эту историю. Согласны?