– Что же выходит, братцы, – улыбнулся Турецкий. – Двери изнутри открыть невозможно, ключи на ремнях сержантов, а кто-то зашел в одиночку и задушил Грищука!
– Может, и вправду, сам повесился? – предположил Канюка.
– Так… тогда кто-то из вас подарил ему шелковый шнур… Или вы его не обыскивали?
– Все было произведено по правилам, – заверил старший лейтенант.
– Следователь Симонян допросил вас в качестве подозреваемых. Подписку о невыезде с вас взяли? – помолчав, спросил Турецкий.
– Взяли, – за всех ответил старлей.
– Отдыхайте, – отпустил подозреваемых Турецкий.
– Не подвела вас интуиция, Александр Борисович? – съехидничал Глеб, глядя на задумавшегося «важняка».
– По старшему лейтенанту и Канюке не подвела, а вот по сержанту Зимовцу… Не знаю. Что, по-твоему, могло произойти во время его проверки камер и вывода блатных в туалет?
– Смотря какие блатные…
– Говори, Глеб Глебыч, говори. Я слушаю.
– Да нет, чушь подумал, – помолчав, ответил Глеб.
– Сняли ключ с ремня?
– Точно, – засмущался Глеб. – Но это чушь.
– Есть мастера, скальп снимут – не заметишь… Почему его задушили? Не пристрелили, не зарезали, а именно задушили?
– Таков, видимо, приказ был.
– Верно, Глеб Глебыч. Бестолковка у тебя варит… И те, кто заказал убийство, своего добились. Половина-то задержанных отпущена на свободу.
– Вы все-таки считаете, что убийцы из числа задержанных?
– Чистый верняк.
– Но кто-то же их выпустил из камеры?
– Этим вопросом ты и займешься. Понимаю, дело муторное, но оно как раз для такого смышленого криминалиста, как ты. Подозреваемых несколько. Трое дежурных, наряд, приехавший ранним утром, все семнадцать задержанных, фамилии и адреса которых ты узнаешь из журнала…
– Подполковник Сизов, – напомнил Глеб, видя, что «важняк» задумался.
– С подполковником разберусь сам. Иди и работай, Глеб Глебыч.
– Вы считаете, Александр Борисович, что подписка о невыезде для этих трех достаточная мера?
– А что предлагаешь ты?
– Хотя бы задержать на сорок восемь часов, положенных по закону. Мы уже потеряли Грищука, можем потерять и других, – сказал Глеб.
– Ты считаешь подписку мерой недостаточной. Найди бесспорные доказательства для их ареста.
– Задержания.
Турецкий посмотрел на стажера и невесело рассмеялся.
– Ты прав. Задерживай. Я у Маркуши.
Генерал Маркуша на этот раз был сдержан и серьезен.
– Я беседовал с Сизовым, – на вопрос Александра о подполковнике ответил начальник краевого УВД. – И сделал выводы.
– Какие? – принимая официальный тон собеседника, спросил Турецкий.
– Я знаю подполковника Сизова как честного работника. А со своими сотрудниками разберусь.
– Уже разбираются люди из моей группы.
– И ваш стажер? – усмехнулся Маркуша.
– И мой стажер. Он занимается подготовительной работой. Для меня, разумеется.
– Я от всей души желаю вам удачи.
– Спасибо. В дальнейшем, после его аттестации, я оставлю стажера в своей группе, – как бы не заметив сарказма в голосе генерала, ответил Турецкий.
– Я сказал, что желаю успехов лично вам, Александр Борисович.
– Мне думалось, что мои успехи станут и вашими, – помолчав, пояснил Турецкий.
– Но вы же не хотите, чтобы я и мои сотрудники принимали участие в расследовании всех этих дел!
– А все оттого, что ваши сотрудники препятствуют следствию. Более того, сами совершают преступления.
– Это уже попахивает обвинением…
– Понимайте как хотите.
– Меня тоже очень интересует, Александр Борисович, как вашим парням удалось взять Коршуна?
– Наши парни умеют работать. Всего доброго, Роман Валентинович.
– Всего доброго…
А в Татарке назревали события, которые серьезно встревожили Виктора Байбака. Слух об убийстве Коршуна дошел до бойцов, работающих с Виктором, утром того же дня, но это был всего лишь слух, которому не поверил и сам Байбак. Но посланные в Ставрополь парни вернулись, и слух стал явью. Один из них даже видел труп. Первой мыслью Виктора было позвонить Кресту, он начал было набирать телефонный номер, но передумал и положил трубку. Долго сидел, раздумывая, что делать, потом подошел к окну. Был солнечный, ясный день. На зеленой лужайке, распушив хвост, стоял павлин, привезенный недавно Байбаком из Южной Америки, куда он летал людей посмотреть и себя показать. В комнате работал телевизор. Шла передача о каком-то северном провинциальном городке, в котором закрылась единственная фабрика – кормилица всего города. И теперь в городок пришел голод, сравнимый, по словам диктора, лишь с голодом в тридцатые годы в Поволжье. Пятилетний ребенок шел по улице и просил у прохожих на хлеб. Врач принимал дистрофичных подростков. И гробы, гробы и гробы, которые сколачивали мужики в каком-то сарае, который, опять же по словам диктора, был единственным местом, где можно хоть как-то заработать.
– Павлин, – пробормотал Байбак.
В дверь постучали, и вошел парень, старший охраны.
– Я ухожу от тебя, Владимир, – сказал он.
– Уходи, – тихо ответил Байбак.
– Со мной двое.
Байбак вытащил бумажник, отсчитал несколько сотен в долларах, положил на стол.
– Хочу предупредить тебя. В поселке базарят, – кладя деньги в карман, сказал парень.
– Деньги на троих, – не обратив внимания на предупреждение, ответил Байбак.
– Почему не спросишь о причине?
– Она мне известна.
– И все-таки скажу. Ребята говорят, если ты сдал Коршуна, лучшего друга, то в любой момент можешь сдать каждого из них.
– Тебе было бы легче, если бы я и Коршун взлетели на воздух?
– Ты забыл третьего, мента. Коршун уже взлетел. А вот ты и мент живы.
Байбак мог, конечно, сказать о звонке Кресту, но делать этого не стал.
– Ты сказал, я выслушал. И больше не задерживаю, – сухо проговорил он.
Охранник оглядел своего хозяина, усмехнулся и вышел.
Байбак знал, куда и к кому могут уйти его боевики. Всего за каких-то два года на окраине Татарки выросли небольшие аккуратные домики, в которых проживали бойцы Валерия Маклакова по кличке Мак. Они совершенно не претендовали на владения Байбака, да и не могли претендовать, зная об отношении Креста к авторитету Татарки. У них было свое, хорошо налаженное дело – переправка наркотиков и торговля оружием. Мак считался в подчинении Байбака, но на самом деле работал самостоятельно. И когда Байбак решил прижать его, потребовав определенную сумму на общак, то был немало удивлен звонку Креста, который по-отечески посоветовал ему оставить Мака в покое. И Байбак понял, что Мак платит, и, видимо, неплохо, самому Кресту. Несколько недель назад между Маком и «шестерками» Креста вышло какое-то недоразумение, потому что Байбак получил приказ проучить Мака. Сила была на стороне Владимира, и он уже назначил час и место разборки, но вдруг получил указание оставить все как есть. Позже Байбак сильно пожалел, что не поспешил с разборкой.