– Подробней, – попросил я. – Постарайтесь припомнить, в чем заключалась эта незаметность.
– Ну, понимаете, – стала объяснять Хвостова, – я вдруг увидела человека, который будто специально оделся, чтобы быть незаметным: все такое дешевенькое, темненькое – от ботинок до пиджака. Я ведь впопыхах столкнулась с ним, извинилась и в этот момент увидела его глаза…
– Продолжайте. – Я очень боялся, что она больше ничего не скажет.
– Глаза у него были – пустые, – сказала Тамара. – Пустые, понимаете? По-страшному пустые. Как будто из них выкачали все человеческое. Даже непонятно, как он такими глазами что-то видит.
Она его запомнила. И времени терять было нельзя.
– Вы нам можете очень помочь, – сказал я. – Не могли бы вы поехать вместе с нашими сотрудниками на Петровку для составления фоторобота этого человека?
– Конечно, – согласилась она.
– Кстати, – спросил я, – а почему вы подумали, что это убийца? Пустые глаза могут быть и просто у пустого человека.
– Нет, – возразила она, – у них по-другому пустые. А про то, что он убийца, я не сразу подумала, а когда уже вернулась. Раньше никогда я его в нашем подъезде не видела, соседей всех хорошо знаю. И еще я вспомнила потому, что он очень был недоволен, когда я столкнулась с ним взглядом. Не испугался, а как-то весь напрягся… Когда я узнала, что случилось, тогда все это и вспомнила.
– Ну что ж, – сказал я, – ваши показания могут нам помочь. Сейчас мы запишем их, а потом вы поедете на Петровку.
Значит, словесный портрет будет готов сегодня. Я приехал не зря! Если наметится какой-либо след в сторону банковских преступлений, я, пожалуй, возьму себе это дело. Пока же его распутывали дежурный следователь прокуратуры, оперы МУРа и эксперты.
Хвостова уехала на Петровку, я вернулся к Гороховой.
– Ваш муж говорил о каких-то переменах в жизни к лучшему. Расскажите об этом подробней. Начните с того, сколько он зарабатывал, хватало ли вам его зарплаты.
Она смотрела в одну точку и будто не слышала моего вопроса. Я хотел его повторить, но Анна вдруг словно очнулась и стала рассказывать:
– В последнее время он стал зарабатывать прилично. Год назад мы кое-как перебивались. Он получал гроши в своем институте. А последние месяцы зарабатывал очень хорошо. Мне даже было это как-то непривычно. Но я старалась не думать об этом. Приносит мужик домой деньги, и незачем к нему приставать с расспросами.
– Ему что, повысили зарплату?
– Он ушел из института, – ответила она. – Стал работать в другом месте. Сказал, что это частная фирма. И что больше мне ничего об этом знать не надо. Я и не расспрашивала.
– А что он имел в виду под изменениями в вашей жизни?
– Он имел в виду большие деньги. Они должны были изменить нашу жизнь. Однажды он обмолвился… Он сказал, что они должны будут заплатить ему эти деньги. Что у них нет другого выхода.
– Они? – спросил я. – Кто же это – они?
– Я не знаю. Он сказал «они», а кто это, я не расспрашивала. Но он был, как это сказать… был очень возбужден.
– Возбужден?
– Да. Он был радостный, будто ждал какого-то праздника. И все время говорил мне, что теперь мы заживем так, как того заслуживаем.
– Ваш муж кто по профессии?…
– Компьютерщик.
– Скажите, Анна Геннадьевна, вам не казалось, что вашему мужу в последнее время стала известна какая-то тайна?
Она растерянно огляделась по сторонам:
– Тайна?
– Да, – сказал я. – Понимаете, бывает так, что человек что-то узнает, и это знание, он считает, может принести ему много денег. Например, он может пригрозить кому-то, что поделится с кем-нибудь этой информацией. А тому это невыгодно. И он должен или заплатить, или…
– Убить, – сказала Горохова.
– Да.
Анна Геннадьевна нахмурилась. Видимо, такой вариант не приходил ей в голову.
– Он сказал: никуда они не денутся, заплатят как миленькие. Я думала, что заплатят за его работу, за то, что он для них сделал. А он, оказывается, взялся их шантажировать. Это на него похоже.
– Похоже? – спросил я.
– Похоже, – повторила она. – Он всегда находил какие-то маленькие недостатки у людей и упрекал их потом за это.
Я понял, что она имеет в виду себя.
– Ну что ж, – сказал я. – Спасибо вам.
– Не за что, – равнодушно ответила она.
После того как оперативно-следственная группа, возглавляемая дежурным следователем Мосгорпрокуратуры, закончила на месте происшествия все свои необходимые действия, мы с Грязновым покинули эту квартиру. Я понимал, что Слава позвал меня сюда не случайно, он решил, как у нас говорят, примерить это дело на меня. По его мнению, это дело имеет отношение к деяниям Портнова и его банды. Но веских доказательств на этот счет пока не было.
Уже в машине Грязнов взялся основательно вводить меня в курс дела:
– За Гороховым Управление экономических преступлений наблюдает давно. Оперативным путем, разумеется. Это был компьютерщик экстра-класса, который несколько месяцев назад уволился с работы и стал служить в фирме Портнова. Он принадлежал к интеллектуальному отряду.
Там люди делятся на два, так сказать, отряда: отряд «интеллектуалов» и отряд боевиков. Ребята из Управления по борьбе с экономическими преступлениями с большой долей вероятности установили, что ограбления банков происходят по простой довольно-таки схеме.
С помощью компьютеров «интеллектуалы» прослеживали передвижения счетов. Они не были классическими хакерами, не переводили суммы из банков на какие-то другие счета. Портнов знал, что рано или поздно такой, с позволения сказать, бизнес накроется. Какой бы сильный хакер ни был, найдется кто-то посильнее и вычислит его. И неприятностей потом не оберешься.
Его «интеллектуалы» просто следили за передвижениями счетов, а аналитики рассчитывали, когда банки будут снимать с них наличные. А дальше в дело вступали боевики. Портнов следовал пословице: «Против лома – нет приема». Боевики и были его «ломами».
«Интеллектуалы» прекрасно знали выручку банков, знали сколько, когда и где имеется так называемый «черный нал». А боевики совершали «наезды» и выгребали все, что могли. Просто и эффективно.
Все, о чем он говорил, мне к этому времени было известно. Это же я, а не Грязнов возглавлял группу «Пантера» – расследовал преступления в банковской сфере. Но о Горохове, разумеется, я не знал.
– Нужно быть идиотом, чтобы шантажировать Портнова, – сказал Слава.
Я усомнился:
– Может быть, он не его шантажировал, не Портнова?
– Возможно, «наехал» на одного из приближенных, тот и убрал его, – сказал Грязнов. – Многое может дать хорошо сделанный фоторобот. Мне почему-то кажется, что лицо это уже описывал кто-то из свидетелей.