– Как говорят, час от часу не легче. Оно, конечно, приятно сознавать, что держишь все концы в руках, но что мы имеем конкретно по нашему последнему эпизоду? По Нечаеву и этой актрисе? Вы в курсе?
– В той степени, в какой меня посвятил Вячеслав. Но именно в данном случае вся информация выдается таким образом, чтобы у нас исчезли всякие сомнения, что убийства совершены на личной почве – ревность, месть и тому подобное. Авторитеты же категорически, по моим оперативным данным, открещиваются, понимая, чем это им грозит. Они имеют своих информаторов в правоохранительных органах и больше всего боятся наших зачисток, подобных той, что мы провели недавно с оружейной мафией, да хоть и с теми же питерскими. Вы там, слышал, недавно были, знаете.
– Стас, ведь эти ваши зачистки – все равно полумеры.
– Будем надеяться, что президент наконец дал нам возможность не ограничиваться ими. Во всяком случае, у ворья именно такое мнение. Но в конкретном смысле оказалось чрезвычайно важным сообщение о том, что один из возможных вариантов адресов заказчиков находится в Чехове. Точнее, в одном из закрытых, бывших цековских, а ныне принадлежащих президентской администрации санаториев. Они теперь чаще называются центрами реабилитации. На выбор – русские бани и финские сауны, нумера с обслугой, массажные кабинеты, бассейны, бильярды и прочее, столь необходимое задавленному государственными заботами высшему чиновнику. По моим оперативным данным, постоянными посетителями там являются достаточно известные лица из президентской, естественно, администрации, из окружения премьер-министра и спикера Госдумы, а также некоторые президенты коммерческих банков и крупные финансисты из промышленных корпораций. Список конкретных фамилий указывает на то, что первые лица государства и, скажем, силовых министерств там не появлялись. Однако замы и помы – в большом количестве. Атмосфера реабилитации, что называется, свободная, если не сказать больше. Вот, собственно, об этом и просил меня проинформировать вас мой шеф. Если смогу, готов ответить на ваши вопросы.
– Информация очень любопытная. Значит, вы полагаете, что оттуда, из этого центра, могут исходить команды?
– Тогда зачем бы авторитетам потребовалось посылать туда гонца?
– Ну, положим… Вячеслав познакомил меня с информацией своего… кадра. Я так понял, что и вы в курсе?
– Да, разумеется. Я тоже с ним работаю.
– Кстати, что вы решили по его поводу?
– Ну вообще-то… – замялся Аленичев. – Вячеслав Иванович, полагаю, сам проинформирует. Но вы меня не разоблачайте, ладно?
– Буду нем как… сами придумайте, – улыбнулся Турецкий.
– Я уже имел утром разговор с известным вам Лехой. Конечно, ни о какой наркоте и разговору быть не может, что, как говорится, упало – то пропало. Он и сам это понимает. Хотя… сильно переживает! – Стас засмеялся. – А обмен мы произведем. И так, чтобы без последствий. Хотя ценного информатора мы все-таки потеряли. Ничего, пойдет работать в другое место.
– Но я думаю, что этих бандюков следовало бы…
– Вот именно, Вячеслав распорядился, точнее, попросил, чтоб следователи из вашей группы допросили и зафиксировали показания этих «быков» и записали их исповедь на магнитофон, после чего мы их отпускаем. Возьмем у них подписку о невыезде, да ведь все равно сбегут, если их свои же не уберут.
– Молодец Слава, – искренне сказал Турецкий. – Я только хотел напомнить, а он уже сделал. А та славная троица из охраны на Неглинке, с ней чего решили делать?
– С ними Петя Пустовойт сейчас старается вовсю. Может, чего и получится. Только, я думаю, вряд ли. Обоснование для задержания, в общем, довольно шаткое, прокурор санкции не даст – худо с доказательствами. Ну, значит, выпустим, но при этом очень крепко засветим. Они у нас будут на таком крючке, что сами взвоют.
– Ну, дай вам Бог, и щоб нашему теляти да волка зъисты! Это так, бывало, когда-то Шурочка Романова говорила, добрая ей память.
– При ней в МУРе было полегче, – вздохнул Стас.
– А что, Грязнов не нравится? Вот те на!
– Нет, просто времена были другие. Более ясные. Красный – белый! И никаких полутонов. Но давайте вернемся обратно, в Чехов. Итак, какие у меня есть для вас предложения. Только, Александр Борисович, вопрос этот в некотором роде этический, поэтому прошу меня выслушать, так мы с Вячеславом договорились, а потом вы с Константином Дмитриевичем обсудите и решите окончательно. А тогда и начнем действовать. Идет?
– Вы обставляете все такими условиями, что грех не согласиться!
– Речь пойдет о некоем Владе Сурове. Владлен Давыдович, тридцати семи лет от роду, бизнесмен, образование высшее, финансовое – плехановский закончил. Москвич, человек независимый и достаточно богатый. Адрес и все прочее имеется. Так, спрашивается, в чем вопрос. Не вдаваясь в частности его трудовой деятельности, скажу только, что я и параллельно Андрюша Костин, это московское УЭП, накопили на данного фигуранта достаточное количество криминального материала для привлечения его к уголовной ответственности и соответственно ареста. Но, по нашим данным, Влад – личность эмоциональная, неустойчивая, подверженная действию различных интеллигентских комплексов и так далее. Исходя из сказанного, и я, и Андрей полагаем, что, желая избежать тюрьмы со всеми из этого обстоятельства вытекающими, так сказать, Суров, при определенных условиях, может быть склонен к сотрудничеству с органами правопорядка.
– И в каком качестве вы предлагаете рассматривать эту кандидатуру?
– Он вхож в чеховский оазис. Более того, один из активных участников проводимых там мероприятий по реабилитации – застолий, девишников и прочего.
– Так, и что предлагается взамен?
– Согласно вами же разрабатываемой концепции освобождение от уголовной ответственности лиц, оказавших, так сказать, неоценимые услуги следствию, и в случае отлично проведенной операции. Могли бы совершенно конкретно показать ему кулак, посоветовать что-нибудь по поводу его… безнравственной матери и похерить собранный против него компромат. Но, как вы понимаете, решить этот вопрос можно лишь на уровне Меркулова.
– Сами вы как?
– Я – активный сторонник такого подхода к делу. Но принимать решение следует немедленно. Вот тут промедление действительно подобно провалу. Если мы Влада засветим, все коту под хвост. Нет, его-то мы, конечно, посадим и, Бог даст, раскрутим. Но это будет опять частный ход. Не выйдем на нужный уровень.
– Меня вы убедили.
Турецкий взял телефонную трубку и набрал номер приемной Меркулова.
– Здрасьте, Клавочка! – пропел он. – Я так давно вас не видел, так соскучился… Нет, не вру!… Клавдия, да честнее и искреннее меня… Понял, сейчас же исправлюсь! А что там поделывает наш старший товарищ и друг? Не может быть! Запишите на прием, немедленно, пока никто не успел войти. Стойте у двери и никого, кроме меня с коллегой, не пропускайте. Бежим! Пошли, Стас. Редкий случай, когда Костя с утра свободен. Клавдия обещала закрыть дверь собственной грудью. А вы знаете, какая она у нее?