Какое место в иерархии новых воителей занимал Нечаев – это вопрос.
– У нас тут курить в кабинетах не принято, – заметил Холодилин, показывая на стерильно чистую хрустальную пепельницу, – поэтому, если у вас есть желание, мы можем выйти на воздух, – и он выразительно посмотрел Турецкому в глаза.
Надели плащи и вышли из здания, спустились к реке, закурили.
– Какое место занимал Нечаев? – повторил вопрос Холодилин. – Скажу сразу, что личностью он был неординарной. Это так. Программа приватизации, подготовленная, как вам должно быть известно, Басовым, была основательно скорректирована и даже кое в чем изменена Михаилом Гавриловичем. В этом смысле у него была достаточно светлая голова. Но… Это вечное «но»! Конечно, он не мог быть до конца самостоятельным в этих делах руководителем. Есть силы, часть из которых я могу назвать, а иные – ни под каким видом, даже под страхом смертной казни, которые стремились активно надавить на него. И скажу, небезуспешно.
– Может, нам тогда и не стоило выходить курить? – с легкой улыбкой поинтересовался Турецкий.
– Может, и не стоило, – охотно согласился Холодилин. – Но тогда бы я вообще постарался отделаться общими словами. Вас устраивает такой вариант, Александр Борисович?
– Сдаюсь! – поднял обе руки Турецкий. – Но хоть условно обозначить эти силы возможно? Для моего личного понимания вопроса.
– Я попробую, чтоб вам было понятно. Хотя, если очень внимательно читать газеты, зная при этом, какому конкретно лицу какая из них принадлежит, и потом проводить сравнительный анализ якобы утечек информации, прогнозов и прочих аналитических материалов, подписанных специалистами в данных областях, можно иметь довольно четкую картину экономического соперничества, больше напоминающего настоящую войну – со всеми вытекающими, включая боевые действия. Одну из жертв которой мы с вами сейчас обсуждаем.
– Все бы хорошо, – возразил Турецкий, – да нет у меня времени лично заниматься сравнительным анализом. Нам бы чего полегче…
– Охотно верю. Начал, как я сказал, Басов. И у него было все необходимое в то время, кроме одного – авторитета. У Нечаева же, помимо чисто экономических знаний, имелся еще и довольно серьезный, хотя и не слишком долгий опыт губернаторства. То есть он имел, помимо теоретической, хорошую практическую закваску; губерния, сами понимаете, не государство. Но и не ЖЭК какой-нибудь. А он сумел в своем деле преуспеть, за что был отмечен самим президентом. Ну а дальше – обычная история. Молодой, энергичный деятель ставится в позицию проходной пешки. Она может стать ферзем, но ею всегда можно и пожертвовать, не желая излишних обострений на доске. Или в том случае, если шахматисты заранее договорились об исходе матча.
– Нельзя уточнить, кто эти шахматисты?
– С одной стороны – это правительство. В лице премьера. Но правительство и премьер – далеко не одно и то же. Я могу предположить – вы меня понимаете? – что интересы Михеева выходят далеко за рамки интересов, да и возможностей, если честно говорить, правительства. Оно тоже далеко не однородно. Тот же Басов! А с другой – круто вторгающийся во власть Потапов, стоящий за его спиной коммерческий банк «Универсал», сибирская энергетика, уголь и некоторые нефтяные концерны Сибири и Поволжья, наконец, из последних приобретений, если все закончится для него благополучно, – петербургский «Озон». А это, как вам может быть интересно, один из столпов, монстров военно-промышленного комплекса. Потапов имеет свою перспективную авиакомпанию, терминалы на Черном море, в Новороссийске, и на Балтике, прибирает он к рукам и петербургский порт. То есть, что бы мы о нем ни говорили, он становится, как вы замечаете по направлениям его деятельности, государством в государстве. Это, естественно, не может нравиться.
– Кому?
– Узнаете – справитесь и с вашим делом.
– Мне сказали, что с вами, Георгий Никонович, я могу быть предельно откровенен.
– Это кто же, позвольте полюбопытствовать? – улыбнулся Холодилин.
– Тот, кто порекомендовал обратиться именно к вам. Если нужна конкретная фамилия, вам назовет ее мой старший друг и советчик Костя Меркулов, он же – зам генпрокурора. Круг его знаний в этом смысле весьма обширен, можете поверить на слово. В этой связи я готов поставить вопрос следующим образом. Если вы сами считаете, что вам грозит определенная опасность в случае разоблачения неких, не подлежащих огласке, тайн и фамилий, я, разумеется, ничего подобного и просить не буду. Тем более настаивать в интересах следствия. Но вы, работая вместе с Нечаевым, несомненно были в курсе его забот. А мне может оказать пользу любой намек в этом отношении. Подумайте, вспомните, что его, возможно, угнетало в последнее время? Может быть, удастся вспомнить, какие проблемы он собирался обсуждать в пятницу с председателем Центробанка Дубровским? Что вам известно о его семейных отношениях? Здесь в каждой мелочи может оказаться объяснение тому или иному его поступку.
Холодилин, опершись обоими локтями на парапет набережной, вздыхал и плевал в воду. Он и заговорил, не оборачиваясь в сторону Белого дома. Словно опасаясь, что некий наблюдатель с биноклем сможет по губам прочесть суть его признаний.
– Не знаю, может быть, это плод моей, мягко говоря, напуганной фантазии, но в последнее время – я прошу понять меня правильно, поскольку ничего утверждать не могу, а лишь… в качестве предположения – у Нечаева довольно быстро пошел процесс пересмотра неких позиций, скажем так: переосмысления истин. Предыстория его появления в Белом доме вам достаточно известна. Президентского ставленника охотно принял и премьер Михеев. Хотя… ладно, пока оставим, кто такой Михеев и с чем его едят – не знает только ленивый. Недаром он стоит, по западным прогнозам, в первой двадцатке богатейших людей мира. Круг его жизненно важных интересов тоже в общих чертах известен. Не будем вдаваться в подробности. Часть своих проблем он переложил на плечи молодого и способного своего последователя. Так мне представлялись на первых порах их взаимоотношения. Басову в этой ситуации отводилась роль в некотором смысле мальчика для битья. Плюсы приватизации Михеев спокойно записывал на свой счет, минусы относил к просчетам Басова. И якобы журил. Якобы, понимаете?
– Ну а Нечаев? Ему-то какое место было отведено в этой игре?
– До поры до времени – послушного исполнителя. Это ведь всего лишь удобная формула для сдерживания аппетитов «малых сих» – о запрещении совмещать активные занятия бизнесом с государственной деятельностью. Гиганты не мелочатся. Они попросту не обращают на это внимания. Официально я мог бы назвать уже две такие силищи: это Михеев и Потапов, действительно оставивший госслужбу, но она ему уже и не нужна была, свое дело он сделал: «Универсал» стал ведущим коммерческим банком, тягаться с ним может рискнуть разве лишь само государство. Но Сибирь, где особенно ясно определились позиции этих гигантов, выдвинула некую третью силу, которая замахнулась на владения наших титанов. Я не могу сказать что-то более конкретное, но знаю одно: сложности с приватизацией того же «Озона» – дело рук этой новой силы. И еще у меня создалось ощущение, что они, эти третьи, не гнушаются бандитскими методами в достижении своих целей.