Значит, совсем близко. Впрочем, после произведенных выстрелов разве могло быть иначе? Возможно, мне следовало организовать заслон и слегка потрепать их именно в этой низине, но я рассчитывал (да что рассчитывал – мечтал, надеялся!), что осколки «монки» задержат их чуток дольше.
– Похоже, подтянулась основная группа! – доложил Довыденко. – Спускались тремя потоками.
– Понял, остаюсь на связи!
Итак, нас настигала уже вся банда. Ничего хорошего это нам не сулило. Пришлось снова и срочно перекраивать собственные планы. Поэтому следовало предупредить и проинструктировать Прищепу. Обогнав Баранова и Вячина, тащивших на себе подвернувшего ногу снайпера, и поспешив дальше, я поравнялся с широко шагающим Александром.
– Слышал? – Прищепа, не глядя на меня, кивнул. – Тушин и Ляпин остаются со мной, а ты берешь вторую тройку ядра, Каретникова, и с Гаврилюком идешь по этому хребту. – Мне пришлось достать карту. – Вот до этого ручья, отсюда прямо по нему до места эвакуации. Мы нагоним. Надеюсь, не ошибешься.
– Не заблужусь! – Прищепа выдавил из себя нечто похожее на улыбку.
– Ни пуха! – Ничего лучшего мне в голову не пришло.
– К черту! – ответил он и поспешно добавил: – И вам тоже…
– Бывай! – Я остановился и движением руки стопорнул двух идущих следом за ним бойцов, а тройку Калинина и буквально висевшего у них на руках Гаврилюка, наоборот, погнал вперед. Затем нажал кнопку тангенты: – Третий, четвертый, вариант «отход – север».
Едва ли кто мог подслушать наши переговоры, но я предпочел перестраховаться. Вариант «отход – север», или обыкновенный маневр «заячья петля», представлял собой резкий уход в сторону с последующей атакой противника с фронта. В данном случае «север» означал уход влево, «юг» – вправо.
Выполняя отданную команду, спецназовцы, стараясь не оставлять следов, резко сошли с тропы и, укрывшись за деревьями и кустарниками, принялись ждать.
Илюху трясло. Переход из головняка в тыловой дозор в другое время он почел бы за счастье, но не сегодня, не сейчас, когда они всей группой пытались оторваться от идущего по пятам противника.
«Что ж мне так не везет, а?» – спрашивал сам у себя Юдин и не находил ответа. Преследователей было много, и не просто много, а до хрена, просто до хрена! Довыденко, походя, шепнул, что он не успевал считать выползающих со второй базы «чехов». Илья вздохнул. То, что предстояло сделать тыловой тройке, если противник вцепится намертво – так что наступит полный писец, он знал не хуже других. «Потенциальные герои» – шутка-истина, о которой на полном серьезе никому и не думалось. И уж во всяком случае, ребята, ходившие в тылу, всегда рассчитывали на то, что если это где и произойдет, то точно не с ними. И потому тыловая тройка среди бойцов-спецназовцев считалась местом самым спокойным и безопасным.
«Идешь себе в тылу, идешь… ни над чем голову не ломаешь, – лежа на холодной земле, продолжал рассуждать Илюха, – весь стрем там, впереди – и «чехи», и мины, хотя и в тылу подрывы тоже случаются. Но это уж когда совсем под ноги не смотреть. Да и потяжелей чуть-чуть. Все время нагонять приходится. Так получается. Ты только сел, а группа уже вперед пошла… Но вот, блин, какая невезуха. Ведь надо же так вляпаться! Почти всю командировку проходил в головняке, под самый занавес командировки поставили в тыл – и вот те раз, угодил в такую хрень! Задница, полная задница! И Гаврилюк хорош, прошарил как, а? И что, у группника поставить в тыл больше некого было? А вот меня выбрал. Да что выбрал, ткнул пальцем. Хотя, может, и нет. Что я, что Батура, что Давыда, треху, пожалуй, лучше всех бегаем. Может, поэтому? Чтобы дыхалки хватило ноги сделать. А что? Я и стреляю получше многих… Да ладно, хрень это все, лучше – хуже… Вот оставят нас прикрывать отход группы… как пить дать оставят. Даже и не сомневаюсь, то-то меня все БЗ трясет…
Мысль оказалась незаконченной. Хрустнула ветка, и в глубине леса обозначилась ссутулившаяся фигура бандита. Он шел быстро, настороженно зыркая по сторонам и не снимая пальца со спускового крючка. Следом за ним, почти не отставая, поспешали еще двое, на небольшом удалении двигался четвертый. А когда первый уже почти поравнялся с прижавшимся к пулемету Довыденко, за стволами деревьев замельтешила фигура пятого. Илья, находясь в центре тыловой тройки, взял на мушку второго из идущих и попытался обуздать собственные нервы. Уровняв дыхание, он медленно-медленно и нежно коснулся спускового крючка. Прикосновение едва ощущалось. Илья слегка напряг мышцы, выбирая свободный ход, и снова застыл. «Чехи» шли, нервно озираясь по сторонам и время от времени перебрасываясь короткими фразами. Слова слышались отчетливо, и Илья пожалел, что не знает их языка.
А шедший первым бандит уже прошел мимо Баранова, и теперь напротив Ильи находились сразу двое. Продолжая держать второго на мушке, он вдруг отчетливо осознал, что вполне успевает грохнуть обоих, но только если это произойдет сейчас, в сию секунду. Но не произошло… Илья сопроводил уходящих бандитов взглядом и прицелился в следующего. Но и четвертый, и пятый прошли мимо. И лишь тогда Юдин заметил еще нескольких «чехов», уверенно двигавшихся в глубине леса…
Противник хоть и чувствовал свое превосходство, но все же предпочитал не рисковать – впереди относительно компактной группкой двигался вражеский разведдозор из пяти человек, и лишь на удалении более двухсот метров топала остальная толпа противника. Увы, «чехи» оказались тоже не дураки. Так что подпустить их как можно ближе к себе не получалось. Что ж, пять – значит пять…
– Огонь! – скомандовал я, как только первый из идущих поравнялся с головняком группы. Скомандовал и нажал на спусковой крючок. А скорее сделал и то и другое одновременно.
– Огонь! – повторило эхо, и тут же раздавшиеся выстрелы заглушили его отзвуки. Я увидел, как повалился выцеленный мной «чех», и тут же перевел ствол оружия на следующего. Трескотню моего автомата заглушило грохотание чавринского и тушинского пулеметов. Один из двух уцелевших от вражеского разведдозора «чехов» метнулся вправо за небольшой земляной козырек, но я, не задумываясь, отправил туда гранату. Второго замутузили общими усилиями, но со стороны главных сил боевиков уже послышались первые выстрелы.
Команда «огонь» раздалась именно в тот момент, когда Илья, задержав дыхание, выбрал свободный ход до упора. Так что выстрелил он едва ли не первым. Грохот, толчок в плечо, и удерживаемая на мушке цель тут же рухнула на землю. Илья даже не обратил внимания, попал он или не попал, – «чех» исчез из виду, и надо было выбирать следующего. Мушка резко спустилась и пошла вправо. Вот он враг – зелено-серый «Гортекс», рыжая борода, оружие – вылетевшие из ствола пули скосили ветку перед грудью метнувшегося за дерево бандита. Еще одна короткая очередь в мелькающую среди зелени тень. И следом над головой Ильи очередь огрызнувшегося противника. Илюха вжался в почву, откатился вправо, вскинул автомат и вновь различил за деревьями фигуру боевика. Выстрел – ответные пули взрывают землю. Поднявшись на колено, Илья снова жмет на крючок и смещается сторону. Все закружилось, завертелось сплетающимися в единую веревку нитями времени. Страхи, сомнения, терзавшие душу рядового Юдина все последние дни, в несколько секунд оказались вытеснены и выброшены за ненадобностью всего лишь одной осознанностью в необходимости действовать.