– Это вам передать или в милицию отвезти?
– Хотите добровольно сдать оружие? – не понял майор.
– Это оружие не мое. Из джипа его выбросили на обочину, а я подобрал.
– Где подобрали?
– На обочине дороги… – старик, словно прочищая горло, сипло откашлялся. – Такое, знаете ли, недоразумение вышло… Я с дачного участка еду домой. Возле села Гусиный Брод меня прытко обогнал этот самый япошка. На километр вперед шустро умчался. Потом стал сбавлять скорость и повиливать из стороны в сторону. Когда до КПП оставалось с полкилометра, из джипа вылетела непонятная штуковина и упала на обочину. Я остановился. Вылез из машины посмотреть, что за деталь выбросили на дорогу. Увидал этот наган и подобрал. Может, неправильно поступил?
– Вы поступили правильно, – сказал майор. – С минуты на минуту подъедет медицинская неотложка. Отправим в ней водителя джипа, и составим с вами подробный протокол…
Информация о происшествии на Гусино-Бродском посту ГИБДД поступила к начальнику областного отдела розыска Веселкину в середине дня. Вечером Веселкин сообщил об этом Славе Голубеву. По поручению Бирюкова Голубев следующим утром отправился на электричке в Новосибирск.
Веселкин, одетый по форме с погонами подполковника, встретил Голубева приветливо. Пожимая руку, он по-приятельски обнял Славу и улыбчиво проговорил:
– Давно, деревенский детектив, мы не виделись.
– Больше года, Константин Георгиевич, – тоже с улыбкой ответил Слава. – Ты уже подполковником стал. Еще чуть-чуть и – генерал.
Веселкин засмеялся:
– На розыскной работе в подполковниках бы удержаться.
– Лютует начальство?
– Криминальная обстановка сложная. Оттого иной раз приказания бывают, как у пушкинской комендантши из «Капитанской дочки». Помнишь, как она, пославши поручика рассудить городового солдата с бабой, подравшихся в бане за деревянную шайку, снабдила его такой инструкцией: «Разберись, кто прав, кто виноват, да обоих и накажи»… – Веселкин показал на стул у своего стола. – Садись, детектив, побеседуем обстоятельно. Пока ты дремал в электричке, я созвонился с Бирюковым. Антон Игнатьевич обстоятельно рассказал фабулу свалившегося на ваши головы чэпэ. Круто завязались события.
– Круче некуда, – усаживаясь, вздохнул Голубев. – Скажи, где сейчас Ширинкин?
– В реанимационном отделении областной больницы.
– Не умер, значит?
– Пока дышит. Врачи обещают спасти ему жизнь. Огнестрельные раны сами до себе не так опасны. Потеря крови большая. Надолго запомнит Золовкину.
– Опасаюсь, как бы стрельба вдогонку, когда преступник был уже не опасен, не подвела «амазонку» под статью превышение необходимой самообороны.
– Время прокурорского девиза: «Был бы человек, а статья найдется» прошло. Хотя схожесть Закона и дышла в России пока сохраняется, но есть наметки к лучшему.
– Попытка Максима проникнуть в коттедж Царьковой для меня кажется бредовой.
– У него вся жизнь в бреду. Какое бы криминальное дело Максим ни затевал, всегда попадает ни в дугу и ни в струю. В голове Ширинкина вместо мозгов мякинная труха. На редкость дуболомный «браток».
– Поступки «дуболомов», как и сумасшедших, не поддаются логической разгадке. Смотри, что у нас получается… Вначале Ширинкин берет у Царькова книги вроде бы для реализации. Допустим, это он хотел войти в доверие к намеченной жертве, так?…
– Возможно, так.
– Затем совместно с Сапунцовым подкарауливают жертву у пустынного кладбища, убивают и, чтобы замести следы, устраивают пожар. По свидетельским показаниям, убил Царькова Сапунцов. Ширинкин при убийстве лишь присутствовал. Дальше начинается несуразица. Через каких-нибудь полтора часа, отъехав от центра всего на два километра, подельники выпивают литр водки. Максим дважды стреляет из «Зауера» в Сапунцова и оставляет его труп на опушке леса, даже не попытавшись хотя бы символически зарыть в землю. Да еще и книжку Царькова в карман убитому подсовывает. Отчего такая наивная дурь?
– Возможно, от испуга. Раньше Максим «мокрыми» делами не грешил. Первое убийство шокирует даже сильных людей. А, возможно, что и зарывать нечем было, – ответил Веселкин. – Во всяком случае, при осмотре его джипа лопаты не обнаружили. И вообще в машине никаких улик нет, кроме сотового телефона, принадлежавшего Сапунцову.
– Где сейчас этот джип?
– На охраняемой стоянке.
– А «Зауер», от которого Ширинкин хотел избавиться, подъезжая к посту ГИБДД?…
– У криминалистов на исследовании. Бирюков сказал мне, возле сгоревшей «Тойоты» нашли связку ключей. Ты привез их?
– Привез, чтобы проверить, не подойдут ли эти ключики к каким-либо замкам Ширинкина или Сапунцова.
– Непременно, Слава, проверим.
– О Сапунцове что-нибудь знаешь?
– Очень мало. Я знал Валентина, когда он был участковым инспектором. Засыпался мужик на взятке и, чтобы избежать наказания, подал рапорт о добровольном увольнении из милиции. Начальство, стараясь замять неприятный инцидент, удовлетворило желание взяточника. После он вместе с Золовкиной окончил курсы телохранителей. Какое-то время подвизался в сомнительной фирме «Эталон-плюс» и незаметно сгинул с моих глаз.
– На какой взятке погорел?
– Незаконно сделал прописку одной из путанок, которая моталась по Новосибирску, как неприкаянная. К женщинам Сапунцов был неравнодушен.
– Любовная страсть, похоже, у него сохранилась до последних дней, если даже такую серьезную даму, как София Михайловна Царькова, сумел соблазнить.
Веселкин улыбнулся:
– Французы говорят, что от любви, от лысины и от насморка рецептов нет.
– Ох, уж эта проклятая любовь… – Голубев вздохнул. – Одни неприятности от нее. На нашу беду в дело ввязался еще один любвеобильный ловелас. Ованес Грантович Назарян по уши втюрился в Яну Золовкину. Не знаешь такого?
– Знаю. Богатый армянин. Если возьмется обхаживать даму, не мытьем, так катаньем своего добьется.
– Не он ли «заказал» Царькова?
– Возможно, что и он.
– Сам улизнул вроде в Австралию. Чего ему там делать? И вообще не могу понять, почему наших богачей так страстно тянет за границу?…
– У богатых свои причуды, – Веселкин вновь улыбнулся. – Ну, там… купить дом в Африке и пощупать груди у негритянки, кенгуру погладить в Австралии, в Европе пообщаться с Шэрон Стоун или Клаудией Шиффер.
– На такие приколы много денег надо.
– Валюты у них хватает.
– Вот мать Россия! Не страна – фантастика со слезами. Детские пособия не платят, зарплату бюджетникам задерживают, а богатеи… кенгуру гладят. Между нами, Константин Георгиевич, когда это кончится? Когда российское государство выплатит народу долги?