Я подошел к двери другого своего соседа, принципиального алкоголика, проживающего напротив. Послушал.
Тишина. Этому никакое уличное ненастье нипочем, и время сейчас как раз его: скоро полночь, последние островки выпивки вот-вот закроются до утра. Останутся, конечно, никогда не засыпающие оазисы алкоголя, но их плоды моему соседушке не по карману.
Дверь своей конспиративной квартиры я привычно открыл отмычкой, не таясь, зашел в комнату. В кресле, возле окна – черный мужской силуэт. Тихий голос, почти шепот:
– Ну, здравствуй.
– Здравствуй, – ответил я, удивившись самую малость.
Я ждал этой встречи, но надеялся, что на месте Федора окажется другой, незнакомый мне человек.
– Прости, но я весь мокрый. Очень в душ хочется.
– Иди, я подожду.
– Кофе свари пока.
– Хорошо, сварю.
Через десять минут я, одетый в длинный махровый халат, сидел в темной комнате, откинувшись на спинку кресла, и с удовольствием пил кофе с солью – фирменный напиток моего покойного брата Федора Храмова.
– Ты не удивился, увидев меня здесь? – спросил Федор из кресла напротив.
– Немножко, – ответил я честно.
– А вот я последние сутки нахожусь в крайней степени удивления.
– Из-за меня?
– Угадал.
– Про то, что я теперь покойничек не хуже тебя, уже знаешь?
– Нет, расскажи.
Я коротко поведал историю о гонках по Бережковской набережной и о взорвавшемся под водой лимузине. Про свой рекордсменский заплыв и про ограбление студента я скромно умолчал.
– Здорово, – сказал Федор. – Два брата-покойника сидят и пьют кофе. Впечатляет.
– Послушай, братишка, а не пора ли раскрыть карты?
– Давно пора, братец. Начинай.
– Нет уж! Ты первый.
– Это еще почему?
– Вопрос риторический. Я, что ли, все ЭТО затеял?
– Хорошо, слушай и не перебивай. Договорились?
– О’кей, братик.
– И ничему не удивляйся, все вопросы после, да?
– Лады.
Федор задумался на минуту и проговорил:
– Начать придется издалека. Ты знаешь, кто такие ниндзя? Ну! Ну, чего ты молчишь?
– Ты просил не перебивать, вот я и молчу.
– Хм… Резонно. Ты, наверное, думаешь, что ниндзя – это каратисты в черных балахонах, лазающие по крышам японских пагод и нью-йоркских небоскребов и отстреливающиеся металлическими звездочками от вооруженных вполне современным оружием негодяев? Образ средневекового супермена – первое, что приходит тебе на ум. Ты и миллионы подобных тебе в жизни не поверят, что настоящие ниндзя затратили колоссальные средства, дабы полуфантастические существа из кинобоевиков прочно ассоциировались в массовом сознании с понятием «ниндзютцу»…
– Есть еще ниндзя-черепашки.
– А вот теперь ты перебиваешь, когда не просят!
– Не обижайся! Пошутил, не выдержал, уж больно высокопарные речи с неподдельной патетикой в голосе приходится выслушивать.
– Мне замолчать?
– Федя, братан, ну ладно тебе дуться. Ври дальше, я буду нем как ры… как ниндзя.
– Шут гороховый! – Федор помолчал и продолжил: – Мы с тобой сводные братья, ты знаешь. Родной брат моего отца женился на женщине с ребенком. Этим ребенком был ты. У моего отца было много братьев, а у моего деда было много внуков. Не напрягай память, деда ты все равно не вспомнишь. Деда ты не знал. Я сам видел его всего лишь несколько раз. Меня учил и тренировал мой отец…
Федор запнулся на минуту. Я молчал, и он заговорил снова:
– Мой дед был ниндзя. Он поселился в этой стране по заданию своего клана. Его целью было ассимилироваться в России и основать… как бы это сформулировать поточнее… основать филиал организации. Кланы ниндзя всегда строились по принципу семейственности. Можно провести параллели с «Козой Нострой», но наша организация старше сицилийской на пару веков. Ты всего этого не знал, потому как ты чужой нам по крови, понимаешь?
Я молчал. Внимательно смотрел на Федора и молчал. Мне было очень грустно, потому что я понял его намерения. А ведь он мог пойти и по другому пути. Но он решил меня убить.
Жаль. Я всегда любил брата. Мы были похожи. Не внешне, конечно. Нас одинаково воспитывали, по одной и той же схеме. Мы одинаково строили фразы, очень похоже двигались, выводили одни и те же логические заключения. Мы принадлежали одной системе. Разница между нами только в одном – я стал ниндзя, а Федор считал себя ниндзя, но им не был…
Я отхлебнул кофе и в потемках неловко поставил чашку на журнальный столик, так, что ложечка, скатившись с блюдца, упала на пол.
Федор, не переставая вещать исключительно серьезно и несколько напыщенно, машинально нагнулся, поднял ложечку и положил ее на столешницу.
– Ниндзя всегда были изгоями. Когда-то очень давно они выпали из социальных структур, и единственной задачей для них стало – выжить. Ниндзя испокон веков жили по принципу «цель оправдывает средства». То, что вы называете ложью, предательством, подлостью, для нас, ниндзя, – пустые слова. Ради процветания клана можно и нужно идти на все, нет никаких норм и ограничений.
Мои предки разработали методики тренировки духа и тела, противопоставили обществу свои моральные принципы и устои. Они зарабатывали на жизнь, став наемниками. Выполняли сложнейшие, подчас невозможные поручения. За более высокую плату ниндзя не задумываясь продаст своего нынешнего нанимателя, предаст его, убьет, уничтожит. Под платой я понимаю не только деньги. Главное – это клан. Если клану выгодно предательство – следует его совершить. Между прочим, ниндзя занимались не только диверсионной работой. Политика, коррупция, интриги – все было и есть в сфере наших интересов…
Полная луна показалась меж рваных краев гонимых ветром облаков. Серебряный свет госпожи ночи окутал фигуру брата. Бледное сияющее пятно на скуластой щеке. О Будда, как он похож на своего деда!
Мужчина сидел подле постели умирающего старика.
– Помни, внук, твой удел – безвестность и тень. Никто не должен знать, кто ты, никто, кроме обреченных принять смерть от твоей руки, не узнает в тебе Великого Воина. Помни это, внук! Ты, чужой мне по крови, унаследовал дух моих предков. Будь же достоин!..
Старик закашлял. Мужчина нагнулся к изголовью кровати, взял в руки его седую голову и поймал взгляд гаснущих глаз. Старик сплел пальцы. Мужчина шептал что-то одними губами и, казалось, передавал частичку своей жизни угасающему старцу.
Кашель прекратился. Старик снова заговорил, чуть громче:
– Спасибо, внук… у нас есть еще немного времени… слушай внимательно. У тебя есть брат, Федор, мой родной внук. Он не знает о тебе ничего, кроме того, что ты есть на свете… Его я тоже учил… начал учить… Он плохо, но умеет сражаться, владеет искусством интриги и ремеслом составления ядов… Я недолго его учил… Я прекратил его учить, когда понял, что это опасно. Опасно для него… Федор – человек со слабой душой… Один ты научился у меня всему. Ты один, и ты одинок… Мне жаль тебя, внук… Прошу, будь достоин Искусства! Действуй согласно законам Вселенной, живи…