Как же наш поцелуй отличался от прежних! Я внимательно вгляделась в лицо Эдварда, сравнивая размытые человеческие воспоминания с этим небывало четким, сильным чувством. Эдвард выглядел… немного самодовольным.
— Ты нарочно мне не рассказывал! — с упреком пропела я, чуть-чуть прищурившись.
Он рассмеялся, сияя от облегчения, — наконец-то все позади: страх, боль, неясность ожидания.
— Тогда это было необходимо, — напомнил он. — Теперь твоя очередь обращаться со мной бережно! — Эдвард захохотал.
Я нахмурилась и тут вдруг услышала смех остальных.
Карлайл обошел Эмметта и быстро приблизился ко мне; в его глазах почти не было настороженности, однако Джаспер не отставал от него ни на шаг. Лицо Карлайла я тоже прежде не видела: мне захотелось сморгнуть, будто я посмотрела на солнце.
— Как ты себя чувствуешь, Белла? — спросил он.
Ответ я придумала за одну шестьдесят четвертую долю секунды:
— Я потрясена. Столько всего… — Я умолкла, вновь прислушавшись к своему мелодичному голосу.
— Да, есть от чего растеряться.
Я кивнула — очень быстро, отрывисто.
— Я чувствую себя прежней. Вроде бы. Даже странно.
Эдвард обнял меня чуть крепче и прошептал:
— Я же говорил.
— Ты прекрасно владеешь собой, — задумчиво произнес Карлайл. — Я такого не ожидал, хотя у тебя и было время на моральную подготовку.
Я подумала о резких переменах настроения и о том, как трудно мне сосредоточиваться.
— Вот уж не знаю.
Он серьезно кивнул, а потом в его глазах, похожих на драгоценные камни, вспыхнуло любопытство.
— Видимо, на этот раз морфий подействовал как надо. Скажи, что ты помнишь о самом превращении?
Я замешкалась, явственно ощущая на себе дыхание Эдварда, от которого по телу бежали электрические разряды.
— Все, что было раньше… осталось как в тумане. Помню, что ребенок задыхался…
Я в страхе посмотрела на Эдварда.
— Ренесми жива и здорова, — заверил меня он, и его глаза заблестели так, как еще никогда не блестели. Он произнес ее имя с затаенным трепетом, благоговением. Так верующие говорят о своих богах. — А потом что было, помнишь?
Я изо всех сил сосредоточилась на том, чтобы не выдать своих чувств. Никогда не умела врать.
— Почти нет. В прошлом так темно. В какой-то миг я открыла глаза… и увидела все.
— Потрясающе, — выдохнул Карлайл. Его глаза сияли.
Мне вдруг стало досадно. Ну вот, сейчас покраснею и выдам себя с головой! Ах да, краснеть я теперь не могу.
Однако Карлайлу рано или поздно нужно будет все рассказать. На случай, если ему понадобится создать еще одного вампира. Впрочем, такое едва ли произойдет, и пока можно врать безбоязненно.
— Подумай хорошенько и расскажи все, что помнишь, — не унимался Карлайл.
Я невольно поморщилась: все-таки ложь не мой конек, могу и лишнего ляпнуть. К тому же мне не хотелось вспоминать свои муки. В отличие от моей прошлой жизни эту стадию я запомнила во всех ужасающих подробностях.
— О, прости, Белла, — тут же извинился Карлайл. — Тебя, конечно, мучит жажда. Разговоры подождут.
Пока он этого не сказал, жажда была не такой уж мучительной. В моей голове освободилось столько места! За пылающее горло отвечала какая-то отдельная часть мозга, так что думать об этом не приходилось — ведь не думала я раньше о том, как дышать или моргать.
Однако слова Карлайла вывели жажду на первый план. Сухая боль вдруг заняла все мои мысли. Рука невольно дернулась к горлу, будто я могла потушить пламя снаружи.
Кожа на ощупь была очень странная: одновременно мягкая и твердая, как камень.
Эдвард легонько сжал мою ладонь.
— Пошли на охоту, Белла.
Я изумленно распахнула глаза, и мысли о жажде уступили место потрясению.
На охоту? С Эдвардом?! Но… как? Я ведь ничего про это не знаю.
Он прочел тревогу на моем лице и ободряюще улыбнулся.
— Все очень просто, любимая. За тебя будут работать инстинкты. Не волнуйся, я покажу. — Когда я не пошевелилась, он одарил меня еще одной широкой, чуть кривоватой улыбкой. — Ну вот, а я думал, ты всегда мечтала посмотреть, как я охочусь.
Я рассмеялась (часть моего сознания невольно прислушалась к перезвону колокольчиков), смутно припоминая давний разговор. А потом целую секунду прокручивала в голове наши первые встречи — истинное начало моей жизни, — чтобы уже никогда их не забыть. Я даже не догадывалась, как это будет трудно: словно пытаешься разглядеть что-то в мутной воде. Если думать о прошлом достаточно часто, говорила Розали, воспоминания не сотрутся. А я не хотела забывать ни одной нашей минуты с Эдвардом, хотя впереди была целая вечность. Надо будет покрепче запечатлеть эти образы в своей совершенной вампирской памяти.
— Ну, что? — спросил Эдвард и убрал руку, которую я все еще держала у горла. — Ты не должна страдать, — тихим шепотом добавил он. Раньше нипочем бы этого не услышала!
— Все хорошо! — сказала я по давней человеческой привычке. — Подожди. Сначала другое.
Столько всего нового навалилось, что я не успела задать ни одного вопроса. А ведь были вещи и поважнее жажды.
На этот раз заговорил Карлайл:
— Что, Белла?
— Я хочу ее увидеть. Ренесми.
Было как-то странно произносить ее имя. А слова «моя дочь» вообще не укладывались в голове… Я попробовала вспомнить свои ощущения трехдневной давности и невольно положила руки на живот.
Плоский. Пустой. Я стиснула бледный шелк, покрывавший мою кожу, и вновь запаниковала (какая-то незначительная часть сознания подметила: одела меня наверняка Элис).
Да, я знала, что внутри уже никого нет, и смутно помнила само извлечение, но физическое тому доказательство осмыслить было трудно. Прежде я любила ту, что жила внутри меня, а теперь она казалась вымышленной, придуманной. Ускользающим сном — и наполовину кошмаром.
Пока я боролась со смятением, Эдвард и Карлайл настороженно переглянулись.
— Что такое? — с тревогой спросила я.
— Белла, — ласково произнес Эдвард, — сейчас не лучшее время. Она наполовину человек, у нее есть сердце, в ее жилах течет кровь. Пока ты полностью не совладаешь с жаждой… Не хочешь же ты подвергать ее жизнь опасности?
Я нахмурилась. Конечно, не хочу!
Разве я неуправляема? Растеряна — да. Быстро отвлекаюсь — да. Но опасна? Для собственной дочери?
С уверенностью ответить на этот вопрос я не могла. Ладно, придется потерпеть. Ох, как же трудно! Пока я не увижу дочку, она так и будет для меня ускользающим сном… о незнакомке…