За этими словами последовало долгое молчание. Живые потомки героев легенд смотрели друг на друга с печалью в глазах. Все, кроме одного.
– Тоже мне бремя, – тихо фыркнул Квил. – По-моему, это здорово! – Он слегка оттопырил нижнюю губу.
Напротив него, по другую сторону затухающего костра, Сет Клируотер согласно кивнул – в его широко распахнутых глазах светилось восхищение братством защитников племени.
Билли крякнул, и волшебство растаяло на угольях костра. Внезапно мы вновь оказались сидящими в кругу друзей. Джаред бросил камешек в Квила, тот подскочил, и все засмеялись. Начались приглушенные разговоры, насмешливые и обыденные.
Ли Клируотер по-прежнему не открывала глаз. Мне показалось, что на ее щеке блеснула слезинка, но через секунду пропала.
Мы с Джейкобом не проронили ни слова. Он неподвижно сидел рядом со мной, ровно и глубоко дыша: похоже, задремал.
Мои мысли бродили за тысячу лет отсюда. Я думала не про Яха Ута и других волков, и не про прекрасную Холодную женщину – вот ее-то я как раз очень легко могла себе представить. Нет, я думала о человеке, не имевшем ни малейшего отношения к магии: пыталась вообразить, как выглядела женщина без имени, которая спасла целое племя – третья жена Таха Аки.
Всего лишь обычная женщина, не наделенная никакими особыми талантами и силами. Слабее и медлительнее любого из чудовищ древней легенды. Но именно она стала ключом и решением проблемы. Она спасла мужа, сыновей и все племя.
Жалко, что ее имя забылось…
Кто-то потряс меня за плечо.
– Белла! – сказал Джейкоб мне прямо в ухо. – Мы приехали.
Я моргнула, сбитая с толку: костер вдруг исчез. Уставилась во внезапно наступившую темноту, соображая, где мы находимся, и не сразу поняла, что мы больше не на скале: я осталась наедине с Джейкобом. Он по-прежнему обнимал меня за плечи, но мы сидели не на земле.
И как это я попала в машину Джейка?
– Вот черт! – ахнула я, догадавшись, что заснула. – Который час? И где этот дурацкий мобильник? – Я лихорадочно похлопала себя по карманам и ничего не нашла.
– Успокойся. Еще даже не полночь. И я уже позвонил ему вместо тебя – он ждет вон там.
– Полночь? – повторила я, все еще ничего не соображая.
Посмотрела в темноту, и сердце забилось чаще: в тридцати ярдах виднелся силуэт «вольво». Я протянула руку к дверце.
– Держи, – сказал Джейкоб, передавая мне что-то маленькое – мобильник!
– Ты позвонил Эдварду вместо меня?
Глаза уже достаточно привыкли к темноте, и я различила сияющую улыбку на лице Джейкоба.
– Я решил, что если буду паинькой, то мы будем видеться чаще.
– Спасибо, Джейк. – Его поступок тронул меня. – Правда, спасибо тебе большое. Особенно за приглашение на вечеринку. Это… – Ну что тут скажешь? – В общем, было очень здорово.
– А ты уснула и не видела, как я проглотил корову целиком! – засмеялся Джейкоб. – Да нет, я рад, что тебе понравилось. Мне… было приятно. Быть там с тобой.
В темноте какая-то бледная фигура промелькнула на фоне черных деревьев. Эдвард места себе не находит?
– Похоже, ему не терпится, – сказал Джейкоб, заметив, что я отвлеклась. – Иди уж. Только возвращайся поскорее, ладно?
– Конечно, Джейк, – пообещала я, открывая дверцу.
Повеяло холодом, и я задрожала.
– Спокойной ночи, Белла. Спи спокойно – я буду тебя охранять.
Я уже почти вылезла из машины, но тут помедлила.
– Джейк, не надо. Отдохни, ничего со мной не случится.
– Конечно, конечно, – снисходительно согласился он.
– Пока, Джейк. Спасибо.
– Пока, Белла, – прошептал он, когда я помчалась в темноту.
Эдвард поймал меня на границе.
– Белла! – с облегчением сказал он и крепко обнял меня.
– Привет! Извини, я задержалась. Уснула и…
– Я знаю. Джейкоб рассказал. – Эдвард двинулся к машине, и я поплелась рядом. – Ты устала? Я могу понести тебя на руках.
– Нет, все нормально.
– Давай-ка отвезем тебя домой и положим в постель. Как вечеринка?
– Здорово! Жалко, что тебе нельзя было прийти. Это не объяснишь словами. Отец Джейка рассказывал старые легенды, и это… это было настоящее волшебство.
– Ты мне непременно обо всем расскажешь. Только выспишься сначала.
– Я не смогу рассказать как следует, – ответила я и зевнула во весь рот.
Эдвард хмыкнул. Открыл дверцу, посадил меня на сиденье и застегнул ремень безопасности.
Вспыхнули яркие огни фар и скользнули по нам. Я помахал Джейкобу, но не знаю, видел ли он меня.
Чарли отнесся к моему позднему появлению гораздо спокойнее, чем я ожидала: Джейкоб и ему позвонил. Добравшись до своей комнаты, я вместо того, чтобы завалиться в постель, выглянула в открытое окно, ожидая возвращения Эдварда. Ночь неожиданно оказалась почти по-зимнему холодной. На скалах, где постоянно дует ветер, я этого как-то не замечала: скорее всего благодаря близости Джейка, а вовсе не из-за костра.
Пошел дождь, и ледяные капли упали мне на лицо.
В темноте можно было разглядеть разве что треугольные силуэты елок, которые сгибал и тряс ветер. Но я все равно напрягала зрение, выискивая другие формы. Что-то проскользнуло, как привидение, в черноте ночи… Может, это был огромный волк… Я слишком плохо видела в темноте.
Потом что-то зашевелилось рядом со мной: Эдвард проскользнул в открытое окно. Его руки были холоднее дождя.
– Джейкоб тоже там? – Я задрожала, когда Эдвард притянул меня к себе.
– Да… бродит поблизости. А Эсми пошла домой.
Я вздохнула.
– Такая холодина. И сырость. Глупо сейчас торчать на улице. – Меня опять пробрала дрожь.
Эдвард рассмеялся.
– Белла, это только для тебя холодно.
В моем сне той ночью тоже было холодно – может быть, потому, что я спала в объятиях Эдварда. Мне снилось, что я мокну под дождем на улице, ветер развевает волосы, мешая смотреть. Я стою на каменистом полумесяце Первого пляжа, пытаясь разглядеть мелькающие на берегу силуэты, едва заметные в темноте. Сначала я не могла разобрать ничего, кроме белого и темного пятен, бросающихся навстречу друг другу и расходящихся в стороны. Внезапно луна засияла сквозь просвет в облаках, и картина стала четко различимой.
Розали, с мокрыми золотистыми волосами, спадающимися ниже колен, набрасывалась на огромного волка с серебристой от седины мордой, в котором я почему-то узнала Билли Блэка.
Я бросилась бежать, но двигалась с раздражающей медлительностью, как всегда бывает во сне. Тогда я попыталась закричать, остановить их, но мне не удавалось произнести ни звука. Я замахала руками в надежде привлечь их внимание. Что-то блеснуло, и я вдруг поняла, что в правой руке зажато длинное, острое лезвие – древнее, сделанное из серебра и покрытое сухой коркой почерневшей крови.