– Спасибо, ею занимается Кристиан, – сухо поблагодарил тот.
Пи Эм не стал настаивать и показал в сторону лимузина, в задней части которого за полуопущенным стеклом окна вырисовывался орлиный профиль Артюса.
– Отец просит прощения, но сегодня из-за мучительного артроза он не в состоянии двигаться.
Старик приподнял край черной шляпы, делая приветственный знак Жанне.
Ивонна Ле Биан не упустила ни крошки из этой сцены.
– Стервятники! Держу пари, что они нацелились на верфь, – цинично заметила она, наклоняясь к дочери.
Сочтя, что импровизированный митинг и без того слишком затянулся, она решила положить ему конец. Выступив вперед и перебивая Мари, которая как раз сообщала, что будет вести следствие совместно с Морино, Ивонна выкрикнула:
– В Ландах испокон веков все дела улаживались между собой. Полиции здесь не место. Убирайся отсюда, Мари Кермер!
В толпе поднялся глухой рокот: «Уби-рай-ся… Уби-рай-ся…»
Подав сигнал к отступлению, Ивонна повернулась к Мари спиной и пошла прочь. Возле лимузина Керсенов не удержалась, бросила нагловатый взгляд на старца:
– Теперь мы, кажется, заодно?
Артюс глаз постарался не отвести, хотя старческие веки дрогнули, словно он ей подмигнул. Закрыв до конца окно, он приказал шоферу ехать в замок.
Меньше чем за минуту порт опустел.
Разочарование и тоска переполняли сердце Мари. Она обернулась к Стефану Морино, который все еще колебался, какую позицию ему занять.
– Анна сообщила, что в час ночи Жильдас вышел из кафе и направился в сторону судоверфи.
Старший из сыновей Кермеров не стал спорить, когда мать велела ему взять на себя управление судоверфью после того, как дядюшка Жозеф отошел отдел. Он-то предпочел бы стать моряком, но это в расчет не принималось. В конце концов он все равно будет связан с кораблями, хотя ему предстоит строить всего лишь рыболовецкие суда. Десять лет назад, когда судоверфь переживала не лучшие времена, Кристиан, тогда уже располагавший средствами, вложил деньги, став, естественно, ее совладельцем.
Имена Кермеров и Бреа красовались рядышком на фасаде… «В нашем брачном свидетельстве могло быть так же», – пронеслось в голове у Мари, когда она входила в док, сопровождаемая Морино.
Десятка полтора рабочих – слесарей, плотников и маляров – молча занимались каждый своим делом, обступив стоявшие на стапелях суда. Кристиан разрешил им взять выходной, но они отказались, сказав, что в работе им будет легче справиться с горем… Жильдаса все любили.
Проходя мимо почти готового траулера, которому разве что недоставало последнего слоя краски, Мари заметила, что молоденький рабочий метнулся в сторону, норовя спрятаться за корпусом. Сделав Стефану знак, чтобы он продолжал путь без нее, она обогнула судно, выудив беглеца из его укрытия. Рыжеволосый веснушчатый паренек, вряд ли старше шестнадцати лет, залился краской.
– Ну что, Поль, вызвать тебя в полицию?
– Я не сделал ничего плохого… Мне только хотелось показать лодку… подружке…
Из сбивчивых объяснений Поля выяснилось, что прошлой ночью он уединился со своей возлюбленной в каюте траулера, не ожидая, что туда нагрянет Жильдас.
– Мы спрятались и стали ждать, когда он уйдет, думали – скоро, но он пробыл минут десять – с кем-то ругался.
– Он был не один?
– Нет, по телефону.
– Что он говорил?
– Не знаю. Мы услышали только, как он крикнул: «Ты придешь, иначе я сообщу в полицию!» – Парнишка добавил, что сразу после этого Жильдас выбежал, взбешенный. – Была половина первого ночи.
– Все рассказал?
– Да. – Поль нахмурился. – Он был очень рассержен… Не знаю, важно ли это, только, когда шеф уходил, в руках у него…
Страшный треск не дал ему закончить. В долю секунды Мари увидела, как подломились опоры и пятитонное судно готово было рухнуть прямо на них. Сделав подсечку, она свалила с ног Поля и покатилась вместе с ним по полу…
Позже следствие пришло к выводу, что авария на верфи – чистая случайность, хотя никто так и не смог объяснить, почему не выдержали опоры. Полю же просто повезло, что рядом оказался опытный полицейский. Мари и самой хотелось в это поверить, только вопреки здравому смыслу внутренний голос говорил ей, что не окажись она в доке, ничего бы не произошло.
Мари бросила взгляд на большой обломок траулера, валявшийся поблизости. «Потерпевший кораблекрушение до спуска на воду», – пронеслось у нее в голове. На письменном столе Жильдаса она нашла пустой конверт, и ей вспомнились первые слова юного Поля, которые он произнес сразу, как только оправился от шока.
«Когда шеф уходил, в руках у него было письмо…»
На конверте оказалась печать, расколовшаяся надвое. Соединив половинки, Мари увидела, что она собой представляет, и побледнела. Буква «V», подобная знаку, высеченному на менгире. Случайность исключалась. Во всем присутствовала связь.
Поднялся резкий ветер, небо заволокло тяжелыми облаками, предвещавшими бурю, но Мари ничего не замечала. Она стояла на утесе, уже в который раз пробуя связаться с Кристианом и продолжая попадать на автоответчик. А ведь он давно вернулся из Бреста: костюм, в котором он был на пароме, валялся на постели в их номере.
Лойк тогда подтвердил это без особых эмоций.
– Лучше бы уделяла побольше внимания своему парню, а то упустишь!
– Когда-нибудь Кристиан поймет…
– Что, интересно, поймет? – прогремел брат. – Жильдас мертв, и нечего тут понимать!
– …что это сильнее меня. Я убеждена, что смерть Жильдаса каким-то образом связана со мной.
– Чепуха!
Записка, найденная в руке Жильдаса, в которой упоминалось ее имя, лишь подтвердила дурное предчувствие, возникшее у Мари при высадке в Ландах – не верилось, что это произошло всего два дня назад! Паром медленно полз вдоль берега. На чистом небе не было ни единого облачка, но когда они проплывали мимо Ти Керна, то непостижимым образом вдруг все потемнело и шесть менгиров возникли из мрака, как шесть предвестников несчастья.
Лойк прервал ее коротким смешком:
– Сейчас ты вспомнишь о мертвой чайке и даже скажешь, что это предупреждение.
– Жильдас был в этом уверен, и Жильдас умер, – заметила она. – А что, если злой рок действительно сделал нашу семью своей мишенью?
В двух словах она передала ему все, что случилось в доке.
– Раз уж так, действуй по совету Риана, дабы предотвратить судьбу: сматывайся отсюда, – холодно заключил брат.
Мари посмотрела на волны, с силой ударявшиеся о скалы Разбойничьей бухты, и покачнулась. Без вмешательства писателя, который заметил ее еще с маяка и в этот момент оказался рядом, она могла упасть.