— Теперь, господа, разделимся, — сказал Тристрам. — Пусть каждый ищет собственную судьбу.
Тристрам поскакал дальше, радуясь свободе и все еще горя жаждой приключений. Но он имел несчастье попасть в замок, где расположилась Фея Моргана. Весь день и всю ночь его прекрасно принимали, но на следующее утро, когда он хотел ехать дальше, Фея Моргана остановила его:
— Вам следовало знать, — сказала она, — что уехать отсюда будет непросто. Здесь вы мой пленник.
— Защити меня Иисус! Меня только что отпустили из другой тюрьмы.
— И тем не менее вы останетесь при мне, пока я не узнаю, кто вы и от какого едете двора.
Итак, поскольку Тристрам предпочитал хранить молчание, он вынужден был оставаться в замке Феи Морганы. При ней был возлюбленный, сэр Хемисон, который день ото дня все более ревновал из-за того, что она оказывала благосклонность Тристраму. Хемисон готов был пронзить Тристрама мечом, но постыдился. Потом королева сказала Тристраму:
— Я смягчу свои требования. Довольно будет, если вы назовете свое имя, — и я отпущу вас.
Тристрам, устав быть пленником, ответил:
— Госпожа, мое имя — сэр Тристрам из Лионесса.
— Так это вы? Знала бы я раньше, не позволила бы вам так легко удалиться. Ну что ж, я дала обещание, придется сдержать его ради собственной чести. Но вы должны выполнить одно мое задание. Я вручу вам щит, и с ним вы отправитесь на турнир, который король Артур устраивает в замке Крепкой Скалы. Вы совершите столько же подвигов в мою честь, сколько совершили в замке Дев.
— Можно мне поглядеть на щит, который я должен буду носить?
Она показала ему щит. Герб изображал три фигуры на золотом поле — короля и королеву, а над ними рыцаря, который попирал их ногами.
— Прекрасный щит, — сказал Тристрам, — но что обозначают эти три фигуры?
— Я скажу вам. Здесь изображены король Артур, королева Гиневра и тот рыцарь, который держит их в своей власти.
— И кто же этот рыцарь?
— Пока я не могу вам этого сказать.
Но старинные книги поясняют нам, что Фея Моргана влюбилась в Ланселота и досадовала на преданность этого рыцаря королеве. Она велела изготовить этот щит, чтобы осрамить Гиневру и пробудить гнев короля.
Сэр Тристрам взял щит и пообещал носить его на турнире в замке Крепкой Скалы. Он не понял, что герб был придуман на посмеяние Ланселоту и Гиневре. Это ему предстояло узнать позже.
Когда Тристрам отправился в путь, сэр Хемисон хотел последовать за ним.
— Славный рыцарь, — сказала ему Фея Моргана, — не преследуйте его. Вам с ним не справиться.
— С ним-то? С виду он трус. В Корнуолле не уродилось ни одного доброго рыцаря, за исключением сэра Тристрама.
— А что, если это он и есть?
— О нет, Тристрам ныне с Изольдой Белорукой. А этот человек — словно игрушка по сравнению с ним.
— Ах, друг мой, вы убедитесь, что он гораздо храбрее, чем вы думаете. Я лучше знаю, каков он.
— Мадам, я убью его ради вас.
— Если погонитесь за ним, то едва ли вернетесь. Лучше вам передумать.
Но Хемисон ничего не желал слушать. Он во весь опор погнался за Тристрамом, а нагнав, закричал:
— Рыцарь, готовьтесь к бою!
Они сразились, но сэр Хемисон был неровня Тристраму. Корнуэльский рыцарь нанес ему столько ран, что Хемисон чуть ли не насмерть истек кровью. С тем Тристрам и оставил его. Живший поблизости старый рыцарь приютил Тристрама на ночь.
Оруженосец сэра Хемисона подошел к своему господину, снял с него шлем и заботливо спросил, сможет ли он ехать верхом.
— Во мне осталась лишь капля жизни, — отвечал Хемисон. — Садись на коня за мной и держи меня крепко, чтобы я не упал. Доставь меня к моей королеве, Фее Моргане. Глубокие реки смерти вот-вот поглотят меня, но я должен поговорить с ней перед смертью.
Они возвратились в замок, но прежде, чем Хемисон сумел промолвить хоть слово, он пал мертвым к ногам королевы. Она сильно опечалилась и, сняв со своего рыцаря доспехи, уложила его на смертное ложе. Моргана велела соорудить гробницу и написать там слова: «Здесь лежит сэр Хемисон, убитый сэром Тристрамом из Лионесса. Господи, умилосердись!»
На следующее утро Тристрам распростился со своим хозяином и поехал к замку Крепкой Скалы. Добравшись до замка, он увидел перед ним пять сотен шатров. Вскоре начались состязания, король Шотландии и король Ирландии бились против рыцарей короля Артура. Тристрам принял участие в турнире и носил в бою щит, который дала ему Фея Моргана. Он совершил множество удивительных подвигов, так что все глаза были прикованы к нему. Король Артур заметил щит Тристрама и задумался, что может означать этот герб. Он так и не догадался, зато Гиневра поняла сразу же и испугалась. В одном с ними шатре сидела придворная дама Феи Морганы. Она тихонько подошла к Артуру:
— Вы спрашивали, что это за щит, сир? Это напоминание о вашем позоре и бесчестии королевы.
И с тем она исчезла, никто не ведал куда. Фея Моргана своим колдовством сделала ее невидимой.
Гиневра подозвала к себе одну из своих дам.
— Боюсь, — сказала она ей, — что Фея Моргана послала этот щит на посмеяние мне и Ланселоту. Боюсь лишиться из-за этого жизни.
Артур же все следил за подвигами Тристрама и дивился, кто этот рыцарь. Он прекрасно знал, что это не Ланселот, а про Тристрама ему говорили, что он в Бретани с Изольдой Белорукой. Он не знал, кто может быть этот храбрый рыцарь. Король внимательно всматривался в щит, а страх королевы все возрастал. Тристрам уже побил всех противников, короли Шотландии и Ирландии отступили. Увидев это, Артур решил сам бросить вызов неизвестному рыцарю. Он призвал к себе сэра Увейна и попросил его вооружиться. Вдвоем они выехали в поле и окликнули Тристрама:
— Неведомый рыцарь, откуда у вас этот щит?
— Мне дала его сестра короля, королева Фея Моргана.
— Если вы настоящий рыцарь, — продолжал король, — вы сумеете истолковать значение этого герба.
— Я отвечу вам, как могу. Этот щит дала мне Фея Моргана. Я не просил давать его мне, и значение герба я не знаю. От меня требуется лишь носить его с честью, вот и все.
— Но ведь каждый рыцарь должен знать, под каким гербом он выступает! Что ж, назовите мне хотя бы ваше имя.
— Зачем?
— Я хочу его знать.
— Пока не стану говорить.
— В таком случае вы должны сразиться со мной.
— Стоит ли сражаться из-за имени? — спросил его Тристрам. — Так ли это важно? Будь вы достойным человеком, вы бы не бросили мне сейчас вызов. Вы же видели, как я сегодня потрудился. Но пусть — я принимаю вызов, я вас не боюсь. Думаете, что у вас есть передо мной преимущество, а я все равно вас одолею.