Мы хотели огнем освободить мир от истории.
Мы ели завтрак в доме на Пэйпер-Стрит, и Тайлер сказал, — «Представь, как ты сажаешь редиску и клубни картофеля на газоне номер пятнадцать заброшенного поля для гольфа».
«Ты охотишься на лосей в пропитанных влагой лесах, окружающих руины Рокфеллер-Центра, и собираешь моллюсков около скелета Космической Иглы, наклонившейся под сорок пять градусов. Мы разрисуем небоскребы огромными тотемными лицами и рожами гоблинов, и каждый вечер все, что осталось от человечества, будет убегать в пустые зоопарки и закрываться в клетках, в защиту от медведей, рысей и волков, которые будут расхаживать снаружи, за прутьями решетки, и рассматривать нас оттуда».
— Переработка отходов и ограничения скорости — дерьмо, — говорил Тайлер. — Это все равно, что бросать курить на смертном одре.
Проект Разгром — это то, что должно спасти мир. Ледниковый период в культуре. Искусственно вызванная темная эра. Проект Разгром заставит человечество уйти в дрему или слабость, на время, нужное для выздоровления Земли.
— Ты узаконишь анархию, — говорит Тайлер. — И сам увидишь.
Как бойцовский клуб поступает с клерками и домашними мальчиками, — так и Проект Разгром разобьет цивилизацию, и мы сможем сделать из этого мира что-нибудь получше.
— Представь, — говорил Тайлер. — Крадешься за лосем мимо разбитых витрин магазинов и вонючих лохмотьев истлевших прекрасных платьев и смокингов на вешалках; на тебе одежда из шкур, одна на всю жизнь, и ты карабкаешься по толстым лианам кудзу, увивающим Сирс-Тауэр. Как Джек на бобовом стебле, ты забираешься выше влажного лесного свода, и воздух будет так чист, что ты увидишь крошечные фигурки людей, молотящих кукурузу и раскладывающих на просушку тонкие полоски мяса по пустой полосе заброшенного восьмиполосного суперхайвея, горячего от августовского солнца, простирающегося на тысячу миль.
«Такова цель Проекта Разгром», — сказал Тайлер, — «Полное и бесповоротное разрушение цивилизации».
Что будет после Проекта Разгром — известно одному Тайлеру. Второе правило — не задавать вопросов.
— Патронов не берите, — сказал Тайлер Штурмовому Комитету. — И можете не переживать — да, вам действительно придется убить кое-кого.
Поджог. Штурм. Подрыв и Дезинформация.
Никаких вопросов. Никаких вопросов. Никаких извинений и никакой лжи.
Пятое правило Проекта Разгром — верить Тайлеру.
Тайлер хотел, чтобы я печатал и делал копии. Неделю назад Тайлер шагами подсчитал размеры подвала в арендованном доме на Пэйпер-Стрит. Получилось шестьдесят пять длин подошвы вдоль и сорок — поперек. Тайлер напряженно думал. Потом спросил меня:
— Сколько будет шестью семь?
«Сорок два».
— А сорок два на три?
«Сто двадцать шесть».
Тайлер дал мне написанный от руки лист с заметками, сказал отпечатать его и сделать семьдесят две копии.
«Зачем так много?»
— Потому что, — ответил Тайлер. — Столько парней смогут спать в подвале, если мы разместим их в стандартных трехъярусных армейских койках.
Я спросил — «А как же их вещи?»
Тайлер ответил:
— Они принесут не более того, что указано в списке, — а это все должно поместиться под матрац.
Список, который мой босс обнаружил в копировальном автомате, счетчик которого все еще стоял на семидесяти двух копиях; в списке значилось:
«Наличие требуемых вещей не гарантирует допуска к подготовке, но ни одна кандидатура не будет рассмотрена, пока волонтер не прибудет со следующими предметами и суммой наличных денег ровно в пятьсот долларов, для оплаты личных похорон».
— Кремация тела несостоятельного гражданина стоит минимум триста долларов, — рассказал мне Тайлер. — И цена постоянно растет. Тело каждого, кто умрет, не имея хотя бы столько денег, направляется в анатомический кабинет.
Эти деньги всегда должны храниться в ботинке проходящего обучение, — тогда даже если его убьют, его смерть не будет висеть грузом на Проекте Разгром.
Помимо этого, волонтер должен был прибыть со следующими вещами:
Две черные рубашки.
Две пары черных брюк.
Мой босс приносит еще один листок бумаги к моему столу и кладет его у моего локтя. Я перестал надевать галстуки совсем. На моем боссе его васильковый галстук, — значит, сегодня четверг. Дверь офиса моего босса теперь постоянно закрыта, и мы не обменялись более чем парой слов с того дня, когда он нашел правила бойцовского клуба в копировальном автомате, а я, должно быть, удачно намекнул ему, что мог бы выпустить ему кишки при помощи винтовки. Я просто дурачился, как всегда.
Или же я мог бы позвонить в Бюро услуг при Отделе транспортировки. Есть крепление переднего сиденья, не проходившее проверки на столкновение перед запуском в производство.
Если знаешь где искать — повсюду в чуланах скелеты.
«Доброе утро», — говорю.
Он отвечает:
— Доброе утро.
У моего локтя лежит еще один важный секретный документ «только-для-моего-ведома».
Одна пара тяжелых черных ботинок.
Две пары черных носков и две пары гладкого нижнего белья.
Одна тяжелая кожаная куртка.
Плюс вещи, которые должны быть в рюкзаке волонтера.
Одно белое полотенце.
Один стандартный армейский матрац.
Одна белая пластиковая миска.
Я за своим столом, рядом стоит босс, — я беру оригинал списка и говорю ему, — «Спасибо». Мой босс возвращается в личный офис, а я берусь за работу, раскладываю пасьянс на своем компьютере.
После работы отдаю Тайлеру копии, и дни идут. Я иду на работу.
Прихожу домой.
Иду на работу.
Прихожу домой, а возле нашего парадного крыльца стоит парень. Вытянулся у парадной двери, держит в бумажном пакете свою вторую черную рубашку и брюки, и у его ног на ступеньке сложены последние три вещи из списка: белое полотенце, стандартный армейский матрац и пластиковая миска. Мы с Тайлером разглядываем парня из окна над лестницей, и Тайлер говорит мне отослать парня.
— Он слишком молод, — заявляет Тайлер.
Парень у крыльца — это тот, с лицом мистера ангела, которое я пытался уничтожить той ночью, когда Тайлер изобрел проект Разгром. Даже пусть он с синяками под глазами и коротким светлым «ежиком», все равно видишь, что его красивое нахмуренное лицо без единой морщины или шрама. Одень его в платье и заставь улыбнуться — и он станет женщиной. Мистер ангел просто стоит лицом к парадной двери, пристально смотрит на потрескавшееся дерево, руки вдоль боков, на нем черные ботинки, черная рубашка, черные брюки.