— Нет вопросов, нет вопросов, — испуганно прошептал Резо и, неожиданно с хитрецой взглянув на собеседника, поинтересовался: — А где тебя завтра можно найти, чтобы как следует извиниться?
Солоник не удостоил его ответом. Круто развернувшись, он направился к своей машине, рядом с которой, переминаясь с ноги на ногу, стояла Оксана…
— Зачем ты это сделал? — прошептала девушка, когда джип выехал с паркинга.
Саша и сам не знал — зачем, для чего он назвался этому козлу своим настоящем именем.
Ради самоутверждения? Чтобы нагнать страха на мелких торгашей, мнящих себя крутыми бандитами?
Из-за стойкой ненависти к этим тупым быкам в «адидасовских» костюмах?
Поступок, что ни говори, глупый, так может вести себя разве что пьяный пэтэушник на дискотеке в курганском Доме культуры, но не серьезный человек, находящийся к тому же в федеральном розыске.
Да и склоку он из-за кого начал, из-за кого назвался настоящим именем?
Из-за бабы — стыдно сказать… Но отмотать время назад, переиграть было невозможно, и теперь оставалось лишь признать, что слово не воробей…
Саша, покусывая губы, сосредоточенно вел машину, ощущая на себе недоуменные взгляды спутницы. По всему было заметно: девушка хочет что-то сказать, о чем-то предостеречь, но происшедшее напугало ее настолько, что она не могла произнести ни слова.
Спустя минут двадцать белоснежный джип, свернув с трассы, неторопливо катил вниз, к виллам на берегу моря, огоньки которых разряжали чернильную темноту августовской ночи.
Оксана забеспокоилась.
— Куда ты? Чего ты хочешь?
Остановив машину, Солоник резко обернулся к ней и привлек к себе.
— Тебя… Тут и немедленно…
Блестевший в свете луны никелем джип стоял на краю крутого обрыва. Внизу под темными скалами, плескалось море, лунная дорожка на водной глади казалась глянцевой, будто нарисованной.
Оксана судорожным движением расстегнула блузку — оторвавшаяся пуговица осталась зажатой между пальцами, и рука ее дрогнула.
— Спасибо тебе, — произнесла она, и в этой фразе Саша почувствовал и ее животный страх, и уважение самки, отдающейся более сильному самцу.
Она хотела что-то еще добавить, но Македонский не желал больше слушать ни слова. Мгновенно опустив спинку сиденья, набросился на нее и рывком сорвал с Оксаны одежду.
Наверное, никогда Резо не чувствовал себя таким оскорбленным и униженным, как теперь, после разговора с неизвестным парнем, назвавшимся странной кличкой Македонский. Никогда и никто еще не разговаривал с ним в подобной манере, даже не пытался.
Кавказец жил в Греции уже третий год и был человеком далеко не бедным. Он обладал определенным весом среди выходцев из бывшего Союза, а главное — изображал, будто бы является вором в законе, подчеркивая это кстати и некстати. В отличие от настоящих, патентованных законников, Резо не отличался особой скромностью, когда заводил речь о себе самом.
Уроженец из небольшого грузинского городка Марнеули, что неподалеку от Тбилиси, Резо сызмальства впитал в себя специфическую атмосферу местных базарчиков, пропахших дымом шашлычных и пыльных окраин. Для него «казаться» всегда было важней, чем «быть». Впрочем, это характерно для многих выходцев с Кавказа казаться богатыми и уважаемыми, авторитетными, справедливыми.
После окончания кооперативного техникума Резо последовательно работал продавцом, водителем автобуса, таксистом, официантом, буфетчиком, рубщиком мяса на рынке в Тбилиси. Одно время был владельцем кооперативного кафе, а также мотался в Турцию, где на дрянных базарчиках и в мелких магазинах за бесценок скупал тряпье и втридорога перепродавал его на родине…
В 1992 году к власти в Грузии пришел Звиад Константинович Гамсахурдиа, столь же замечательный филолог и переводчик, сколь и недальновидный политик. Вскоре древняя земля Картли погрузилась в пучину мятежей. В Грузии разваливалось все, что можно, — бизнес заглох, народ нищал. Настоящее казалось кошмаром, но перспективы страшили еще больше, чем реальность.
Впрочем, несговорчивому Звиаду быстро нашли замену: бывший комсомольский функционер, бывший министр МВД и председатель КГБ, бывший первый секретарь ЦК компартии Грузии, бывший министр иностранных дел бывшего Советского Союза Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе при помощи всемогущего грузинского мафиози Тенгиза Китовани и натурального вора в законе Джабы Иоселиани при не такой уж тайной, но крайне существенной поддержке Москвы развязали в этой замечательной солнечной стране кровавую гражданскую войну.
Просчитав перспективы, Резо встал на сторону Шеварднадзе. Ходил на митинги, скандировал «Дзирс Гамсахурдиа!», то есть «Долой!..» А вскоре вступил в ряды опальных «Мхедриони», так называемого «Корпуса спасателей», организованного законником Иоселиани преимущественно из криминальных элементов.
Получив автомат Калашникова, бывший торговец умудрился повоевать и в Менгрелии, и в Абхазии, и в Южной Осетии, но ситуация вскоре нормализовалась, и военная карьера Резо прервалась.
Зато он вскоре сошелся на короткой ноге с местными жуликами и, нахватавшись верхушек от понятий, быстро проникся воровской идеей.
Так уж издавна повелось, на Кавказе можно купить практически все: школьный аттестат, диплом об окончании института, ученую степень, должность мэра города, даже, наверное, министра внутренних дел. И было бы удивительно, если бы места в криминальной иерархии также не продавались за деньги.
Во время грузино-абхазского конфликта Резо мародерничал и сумел скопить довольно серьезную сумму денег. Большей части ее хватило на покупку звания вора в законе. Резо, никогда не сидевший даже в ментовском обезъяннике, не знавший, что такое изолятор временного содержания (не говоря уже о следственных изоляторах и исправительно-трудовых учреждениях), быстро научился гнуть пальцы на блатной манер и, выучив с десяток слов блатной фени, возомнил себя настоящим вором. Новый «апельсин», как называют законников вроде его, намекая на их скороспелость, вскоре понял, что на родине, измученной гражданской войной, делать нечего, и по примеру многих земляков подался в Грецию, предварительно купив знаменитый «батумский» паспорт, который был оформлен за несколько минут в его присутствии, с его же слов.
В Афинах дела «апельсина» пошли в гору. Он быстро прибрал к рукам несколько меховых магазинов и небольших оптовых баз, которые содержали его соотечественники. Немало не беспокоясь о понятиях, согласно которым истинный законник не может стоять во главе силовой структуры, сколотил бригаду. Стали дербанить русских челноков. Регулярные отчисления в общак давали основания тем, кто короновал его, закрывать глаза на многое. Тем не менее в России Резо никто никогда не принял бы за серьезного человека.
К середине 1996 года Резо чувствовал себя на редкость уверенно. Этому способствовали не только накачанные быки, не только деньги, но и связи с короновавшими его «лаврушниками», то есть соотечественниками.