Джонни с Франческой забрали напитки и вышли на свежий воздух. Уже стемнело, и стало прохладнее. Снаружи оказалось столько же народа: по лужайке у особняка кружили люди постарше. При виде Фонтейна прокатился привычный шепот — узнали. Джонни инстинктивно увел Франческу подальше от любопытных глаз: в местечко, удобное для разговора, но не более. Они подошли к каменной скамье и надгробной плите.
— Прости за сцену у бассейна, — сказал он.
— Ну что вы. Это была моя идея. Думали, я буду шокирована?
— Нет, — солгал Джонни и коснулся горла. — Весь этот дым, хлорка вредят голосу. Честно говоря, я чуть не оглох. Если хочешь вернуться, то…
— Там, конечно, мило. Кстати, я и раньше видела обнаженных женщин. Полагаю, вы тоже.
— С таким распутством я столкнулся впервые.
— В свое время я тоже выкурила пару сигарет с марихуаной. — Франческа рассмеялась при виде удивления на лице Фонтейна. — Бросьте, Джон. Фонд, на который я работаю, и вообще многое, чем мы занимаемся, связано с артистами и эстрадой. Моя сестра — профессор в колледже, почти настоящая представительница богемы. Я сама училась в колледже, живу в Нью-Йорке. — Она загибала пальцы, перечисляя свои очевидные добродетели. — Насколько вы считаете меня отгороженной от реальности?
Джонни покачал головой.
— Извини. Я не хотел обидеть тебя, предположив, что ты не наркоманка, — пошутил он. — Так что она тебе сказала?
— Викки? Что слухи о… э-э… о тебе. — Франческа покраснела. — Слухи о тебе — это все ложь.
— Какие слухи? — спросил Фонтейн, хотя сам прекрасно знал.
Франческа пожала плечами.
— А ты? Что ты сказал ей?
— Викки? Поблагодарил за гостеприимство.
На черном мраморном надгробье красовалось рельефное изображение лошади.
— Хартум, — прочла Франческа. — Могила коня?
— Да. То был скаковой жеребец.
— И что с ним случилось?
— Умер.
— Ой! — Франческа уставилась на надгробье. — Должно быть, Вольц сильно любил этого коня.
— Вероятно, — согласился Джонни.
— Господин и госпожа Вольц. Как объяснить этот союз?
— Как знать? Ходит слух, будто назревал скандал и женитьба помогла его избежать. — Вольц развращал двенадцатилетних девочек и занимался этим на протяжении многих лет. — Зачем она пошла замуж, ума не приложу.
Франческа потерла кончики пальцев друг о друга, изображая деньги.
— Не думаю, — возразил Фонтейн. — Я слышал, она сама не из бедных. Ее старик якобы изобрел барабан с лопастями для стиральной машины. Хотя денег много не бывает.
— Возможно, она просто западает на мужчин постарше, — сказала Франческа, глядя Джонни прямо в глаза.
— А любовь ты не рассматриваешь как вариант? — спросил он.
— Любовь, — спокойно произнесла Франческа. — Такое мне в голову не приходило.
Как-то незаметно они подвинулись друг к другу.
— Вот вы где! — воскликнула Тереза Хейген. Оба вздрогнули и едва не вскочили со скамьи. — Ах, извините.
— На тебя надо повесить колокольчик, — отметил Джонни. Хотя и почувствовал облегчение. Вот бы нанять Терезу для неожиданных и своевременных налетов, чтобы спасать его от самого себя. Правда, тогда пришлось бы платить сверхурочные.
— Как прошла экскурсия? — поинтересовалась Франческа, разглаживая и без того гладкое платье.
— Словами не опишешь. Все вас ищут, господин Фонтейн, — сказала она, поглядывая на обоих в откровенной попытке вычислить, чему помешала.
— Называй меня Джонни.
— Том, господин Вольц и еще какие-то люди. У вас с ними встреча, Джонни. — Она перевела взгляд на Франческу и закатила глаза. — Бизнес есть бизнес.
Фонтейн поцеловал ручку Франческе, а затем Терезе Хейген, которая, несмотря на свою подозрительность, не помешала ничему постыдному или непристойному — всего лишь разговору.
Он поспешил в обход к фасаду особняка, чтобы вновь не проходить сквозь тот кошмар.
Надо отдать должное Викки Адэр. Умеет съязвить. Слух о его большом пенисе на самом деле правда, но как теперь оправдаться? Никак. Джонни — джентльмен. И он не станет говорить Франческе Ван Арсдейл о своем члене. И тем более демонстрировать его. Все же Фонтейн, как подросток, хотел провозгласить истину, строго в интересах научного подтверждения, хотя это невозможно. Какое ему дело, что думает Франческа о размере пениса. Джонни ничего не обязан доказывать.
Он не собирается связываться с этой женщиной. И точка.
Ему просто нужна ее помощь для организации благотворительного фонда. Хороший способ наладить обтрепавшиеся отношения с семьей Корлеоне, работая вместе над благородным делом, а не только оказывая друг другу услуги. Все прекрасно вяжется: Вито Корлеоне обожал друга Джонни Нино, который был успешным певцом и актером, пока его не скосили выпивка и таблетки. Крестный отец одобрил бы фонд в память об этом человеке и в помощь другим в шоу-бизнесе, кто, как и Нино, переживает не лучшие времена и нуждается в поддержке, чтобы снова встать на ноги. Фрэнчи лапочка, но не интересует его как женщина. Она и сама без пары бокалов мартини не стала бы с ним заигрывать. Что он, с ума сошел? Племянница Майкла Корлеоне. Дочь Санни Корлеоне. Семейное проклятье уже погубило ее первого мужа. Никогда!
* * *
Съемки фильма «Открытие Америки» должны были начаться на следующей неделе в Генуе и ее окрестностях. Адвокат Вольца — легендарный Бен Тамаркин, с кем Том никогда не встречался, — присоединился к ним в маленьком театре Вольца, чтобы обсудить ряд деталей. Тамаркин, пижон в красном галстуке, с серебристыми волосами и зелеными глазами, сидел молча, впитывая информацию. В мире мало вещей более опасных, чем хороший адвокат, который умеет слушать.
Хейген недолюбливал как Вольца, так и Фонтейна. И эти двое недолюбливали друг друга. Том думал, будет весело наблюдать за тем, как самовлюбленные распутные мужчины изображают великодушие, отбросив давние детские обиды, и обсуждают фильм, перспективу прибыли, двери, которые перед ними распахнутся. Однако, к своему удивлению, Том загрустил. Бедные мерзавцы понятия не имеют, что их ждет впереди.
Хейген вел себя осторожно, чтобы не перегнуть палку, не бросить случайный намек. Каждый день журналы пестрели заголовками, что еще одна крупная звезда подписала контракт на вспомогательную или эпизодическую роль. В следующем месяце на обложке «Лайф» появится иллюстрация к статье о построении кораблей «Нинья», «Пинта» и «Санта-Мария» в натуральную величину. Том, со своей стороны, использовал личные связи, включая пиар-агентство Эдди Парадиза, и другие журналы и крупные газеты бесконечно расхваливали картину. Многих из тех же журналистов уже подкупили для раздувания проблем, которые неминуемо возникнут на съемках. Когда имеешь дело с писаками из шоу-бизнеса, самое смешное состоит в том, что им даже не надо давать взятку привычным способом. Они накатают тебе что угодно взамен дармового угощения и возможности покрутиться среди звезд шоу-бизнеса.