Понятно, отчего у отдельных исследователей проблемы возникли аналогии с будущей драматической судьбой еврейского народа. Понятно, почему их потянуло видеть в «избранных» (даже троечник из духовной семинарии должно быть скажет, под «избранными» Павел подразумевал уверовавших в Христа) хозяев международной финансовой системы, в чьих руках сегодня сосредоточено практически неограниченное могущество. А в тех, у кого проблемы со зрением и слухом, — их рядовых соплеменников, упорно не понимающих и не желающих понять, что их удел — время от времени оплачивать длинные счета, наделанные «избранными».
Что тут сказать. Еврейскому народу в человеческой истории действительно выпала особенная, уникальная роль. Где, скажите, современники иудеев, какие-нибудь хетты или вавилоняне с киммерийцами? Правильно, остались на страницах учебников истории. А евреи, от столетия к столетию самым поразительным образом не утрачивая громадный пассионарный заряд, и сегодня в огромной степени определяют путь, которым развивается наша цивилизация, будь-то в политике или экономике, науке, культуре или шоу-бизнесе. Как-то, воюя с нашими местными украинскими горе-националистами, руками которых до недавнего времени пытались в очередной раз разыграть меченые карты из старой, но вполне работоспособной антисемитской колоды, осведомился у них, как же они собираются различать борца с рабством Авраама Линкольна и гениального физика Альберта Эйнштейна, командира гитлеровского линкора «Бисмарк» контр-адмирала Гюнтера Льютьенса и финансового советника Рузвельта Генри Моргентау, германского патриота Вальтера Ратенау и замечательного писателя Азика Азимова, серого кардинала от американской политики Генри Киссинджера и нашего искрометного Михаила Жванецкого, если свалят их всех в единую кучу?
Что же до нелегкой судьбы…
Солнце мне свидетель — объявлю всем, что ни единого греха не нашел я в этом человеке.
Понтий Пилат [394]
Что же до нелегкой судьбы… Знаете, уже намеревался ставить точку в этой главе, когда в глаза бросилась фраза из Евангелия от Матфея, раньше как-то не обратил на нее внимания, и понял, рано заканчивать. Придется писать еще как минимум один абзац. Давайте всего на минуту вместе заглянем в Иудею времен короткого «земного служения» Христа. Страна уже не та, что еще совсем недавно, при Ироде Великом. До того как стать царем, он долго трудился в должности римского прокуратора, так что ладить с имперскими властями умел, что называется, нажил на этом ремесле железные зубы. Но Ирода больше нет, и лафа закончилась. Территория единого некогда царства раздроблена римлянами на тетрархии, Галилеей в качестве администратора колониальной власти по-прежнему управляет сын Ирода Антипа, [395] но его положение шаткое, чтобы не сказать, его власть висит буквально на волоске. Собственно Иудея включена в состав провинции Сирия, в Иерусалиме сидит присланный из метрополии чиновник, прокуратор Понтий Пилат, подчиняющийся наместнику Сирии и, естественно, императору Тиберию. Местная религиозная власть представлена Синедрионом (Санходрином, если точнее) — закрытым советом из семи десятков иудейских аристократов, духовников и олигархов, назначаемых, как в КПСС, по методу кооптации, то есть только из своих и сверху вниз. Равновесие властей неустойчивое, римляне вроде как не суют носа во внутренние иудейские дела, Синедрион, помимо религиозных вопросов, наделен правами суда и даже уполномочен выносить смертные приговоры. Но дай только повод, и вмешаются. За спиной прокуратора непобедимые войска, опыт вмешательства, опять же, что надо. Ста лет не прошло, как Иерусалим был разграблен легионами Гнея Помпея, а Храм пылал. Чуть позже в городе отметился и другой знаменитый триумвир, Марк Красс, прихвативший сокровища иудейской святыни, своих денег этому римскому толстосуму мирового масштаба всю жизнь не хватало. [396] Пока ее не оборвали парфянские тяжеловооруженные всадники…
И вот, друзья, в этом городе появляется бродячий философ и проповедник Иешуа, обладающий поразительными способностями исцелять наложением рук и говорящий такие правильные и одновременно простые слова. Будьте людьми, и только, ничего большего не требуется, чтобы на Земле восторжествовало Царство Божье, никакой высшей математики, никаких храмов до облаков с куполами, отливающими «рыжьем», будто фиксы во рту уголовника.
Давайте теперь рассмотрим ситуацию с двух сторон. Синедрион от пришельца в нокауте и даже шоке, тому — целый вагон причин. Справедливости ради повторю свою прежнюю мысль. Представьте реакцию католического духовенства времен инквизиции на обвинения в отступничестве от веры и прочие упреки, брошенные Христом в лицо левитам. Да католические священники стерли бы его в порошок, сожрали живьем. Собственно, и воображать-то тут ничего не требуется. Как церковь обходилась с катарами, богомилами и прочими еретиками, со вкусом и в подробностях описано у Умберто Эко в романе «Имя розы», за обедом читать не рекомендую. Впрочем, это еще полбеды. Слава летит впереди Иешуа, люди поговаривают, будто он Машиах, то есть Мессия, если по-нашему, обещанный пророками Древнего Израиля и посланный Вседержителем, чтобы навести долгожданный порядок. Чтобы, как сказано у пророка Исаии, [397] все народы перековали «мечи свои на орала и копья свои на серпы» и больше не поднимали их друг на друга, обеспечив таким образом всеобщую тишь и благодать. Все это, безусловно, звучит исключительно заманчиво, только члены Синедриона люди далеко не наивные и прекрасно понимают: такие идеи способны играючи перевернуть Иерусалим вверх дном, а за ним — и весь Израиль. Население еле сводит концы с концами, повсюду хозяйничают вооруженные до зубов римские оккупанты, с которыми местная администрация принуждена договариваться. Только спичку к этой бочке поднеси — так полыхнет, не обрадуешься.
Теперь вероятная реакция оккупационных властей. Иудейское царство, возродившееся в правление Ирода Великого, римлянами фактически упразднено. Разве что в Галилее засел сын Ирода I Антипа да Синедрион время от времени мутит воду и компостирует мозги, качая права. Между тем народные массы называют проповедника Мессией, в таком случае, согласно Танаху, [398] он просто обязан быть потомком царя Давида. А раз так, автоматически имеет права на иерусалимский трон, только-только де-факто упраздненный римлянами. Уже это гарантировало Иисусу смерть, поскольку подпадало под статью о тягчайших государственных преступлениях. Поэтому реакция римлян могла быть одной из трех: либо прихлопнуть философа втихую, и дело с концом, либо дожидаться, когда это сделают члены Синедриона, то есть уступить им инициативу. Третьим вариантом могла стать провокация оккупационными властями больших беспорядков с тем, чтобы получить повод для ввода войск и последующего принудительного включения бывшего царства в империю, только уже без намеков на автономию. Что, кстати, римляне и сделали с Иудеей чуть позже, в 70 г. от Р. Х.