Женщина шатаясь, подошла к столу, поймала бутылку «Льдинки», разлила себе и «другу»:
— Ну за Сашу. Чтоб земля ему пухом… — Парочка выпила.
— Почему вы думаете, что он умер? — поинтересовалась я.
— Сгубили супостаты… — ответил мужчина и протянул свой стакан:
— Усугубите, не побрезгуйте.
Я улыбнулась, вежливо отказалась и продолжила вытягивать из алкоголиков информацию:
— Какие супостаты?
— Агенты…
— Какие агенты? Спецслужб, что ли? — усмехнулся Сергей.
— Угу, спецслужб, — алкоголик хихикнул.
— А как он пропал? — я хотела выяснить у «скорбящих друзей» хоть что-то.
— Мы, эт самое, поехали, — начал рассказывать мужчина, — на дачу. Отдохнуть, то-се. Проехали, тоже, а Саша-то все — ёк. Пропал. Дверь открыта, баян пропал…
— Какой баян? — удивилась я.
— Какой-какой… на котором играют, песни поют… Ой, цветет калина в поле у ручья, парня полюбила молодого я… — скорбящие затянули песню.
— А кому была выгодна его пропажа?
Может быть, квартирный вопрос?
— Кому выгодно? Я же говорю — агентам. И вопрос — как его… тоже.
Сзади раздался грохот. Я оглянулась.
Мадам сидела на полу и разводила руки:
«Стул спиздили. Прямо из-под зада. Агенты сраные», — бормотала она. Пошатываясь, она подошла к мужчине и упала к нему на колени.
— На кого записана его квартира? — продолжила я свой допрос.
Дама стукнула кулаком по столу:
— Я законная наследница! Это мое.? Я его любила! Мы с ним жили долго и счастливо и умерли… то есть хотели умереть в один день. А он обманул. Умер раньше. А одна я не хочу. Он мне завещание оставил бы… а оно мне не нужно — я его любила безвозмездно.
— А вы кто, собственно, такие? — мужчина вздыбился над столом.
— Я из Агентства «Золотая Пуля», — сказала я и тут же поняла, что это была моя ошибка.
— Ах, агенты сраные?! мужик взвыл. — Так это вы Сашку угробили!
— Нет, вы нас не правильно поняли, мы из «Пули», — кричала я, но было уже поздно.
— Из какой, ебанный в рот, пули? Всех порешу! — Мужик выхватил невесть откуда взявшийся топор и кинулся на Сергея.
Сергей быстро увернулся, и мужик по инерции разрубил дверь. Эта же инерция бросила его на пол.
— Бежим, — крикнул Сергей и дернул меня за руку.
Все произошло так быстро, что я не успела опомниться, как мы оказались на лестничной клетке. За нами вылетел топор, который с лязгом ударился об пол и отлетел к соседней двери.
— Вот сволочь, пиджак попортил, — уже в лифте, разглядывая себя, заметил Сергей. — Вот козлы. Может быть, в такой пьяной разборке и погиб наш Шурик. Напились, поругались из-за этой мадам и начали махать топорами, получился летальный исход. С утра очухались, смотрят — трупешник вместо Шурика. Ну они его по запчастям и вынесли. А где закопали — поди спроси. Они уже и маму родную не помнят в лицо.
Я до сих пор не могла прийти в себя.
Подумать только, сейчас я была на волосок от смерти. Еще чуть-чуть — и это чудовище расправилось бы со мной так же, как и с Ягодкиным. Неужели эта пьяная парочка безжалостно убила своего друга?
— Думаешь, они его убили?
— Может, и не убили… — Сергей задумался. — Может, и не убили. Просто Шурик такой человек, он мог и не вынести их общества. А послать их подальше у него наглости не хватило. Может, обидели они его, вот он и поехал на дачу, например. Он так иногда делал: ехал в садоводство, например, в Тосно, селился в заброшенном домике и рисовал. Черт его знает.
Он натура загадочная.
Я представила, как буду искать Ягодкина по садоводствам, и ужаснулась. Там столько заброшенных домиков и столько же алкоголиков. Я умоляюще посмотрела на Сергея. Он — на меня.
— Ну ладно, главное — не терять надежды. Будем искать. Давай поедем на следующие выходные в садоводство, около Тосно. Однажды я его уже там находил.? Поедем?
Я кивнула. Конечно поедем. Какие еще мероприятия по розыску сгинувшего Ягодкина можно предпринять, мне и в голову не приходило.
Напоследок, коль уж оказались в этом районе, Сергей предложил зайти к участковому, дабы поставить его в известность о бесчинствах, которые творятся в квартире «свободного художника» Ягодкина. «Он как раз должен быть на месте, сегодня дежурит», — сказал Артемкин, и я поразилась его осведомленности.
Участковый находился в соседнем квартале от дома Ягодкина. Я с любопытством разглядывала скромное пристанище рядового милиционера, переделанное, видимо, из обычной квартиры: тесный коридорчик-прихожая, эмалированная раковина с обильными следами ржавчины и протертый до дыр линолеум.
— Добрый день, Владимир Алексеевич! — Сергей поздоровался с маленьким щуплым мужчинкой невзрачной наружности.
Мужчинка растерянно вскочил и вопросительно посмотрел на Артемкина. Потом на меня. Потом опять на Артемкина.
Тот продолжал:
— У вас тут люди пропадают, пьяные дебоширы занимают их квартиры, а вы бездействуете. Видите, даже Агентство «Золотая пуля» заинтересовалось нашим Ягодкиным.
— Как — бездействуем? Совсем не бездействуем, — засуетился участковый, — да вы присаживайтесь.
Сергей не преминул воспользоваться его предложением. Чуть помедлив, его примеру последовала и я.
— Нас интересует, какие меры вы принимаете по розыску Ягодкина? — подала я голос.
— Вообще-то, все меры мы уже приняли, — медленно, растягивая слова, начал отвечать участковый и почему-то внимательно посмотрел на Сергея, — мы его нашли. То есть нашли, что в его пропаже нет ничего криминального. Он жив-здоров, живет в каком-то садоводстве.
— На чем основывается ваша уверенность?
— На чем? На… На том, что я его видел. Да, я его видел. Вчера. Нет, позавчера. Он пил пиво около «Пантеры».
— Нет, правда?! — изумленно воскликнул Сережа.
— Да, — уверенно продолжал участковый, — я его ни с кем не мог спутать.
Стоял и пил пиво. Так что эта история, мне кажется, не стоит вашего беспокойства.
Это был совсем неожиданный поворот.
Вяло попрощавшись, мы вышли на улицу.
Я окончательно во всем запуталась. Минут пять мы стояли молча, Сергей пристально вглядывался мне в лицо.
— Вот и закончилось наше расследование, — нарушил молчание он.
Так— то оно так. Но как я об этом скажу Обнорскому? Он ведь потребует предъявить Ягодкина, не поверит, что я этим делом вообще занималась.
— Нет, — вздохнула я, — так не пойдет.