Надо найти его и получить с него расписку, что он нашелся и не хочет, чтоб его дальше искали. Такие требования у моего начальства.
— Да? — разочарованно произнес Сергей. — Ну, значит, будем искать. Хотя этих садоводств — тьма-тьмущая. Значит, я заеду на следующих выходных?
* * *
"Он нежно приобнял ее за плечи, зарываясь в сноп ее пушистых светлых волос. «Милая», — прошептал он, прикасаясь губами к уху. От этого прикосновения сладкая нега пробежала по всему телу.
Близость родного тела сводила с ума, бешено забилось сердце, его удары отдавались где-то глубоко внутри. Теплая волна, зародившись внизу живота, захлестнула все тело. Самойлов провел рукой по груди, нащупал упругий сосок и мягко сжал его. От этого осталось еще меньше сил удерживаться на ногах, голова закружилась и все мысли, которые тяготили меня в течение дня, мгновенно улетучились…"
Внезапно раздался визг тормозов, и я едва не очутилась лежащей на капоте синей «копейки».
— Коза! Смотри куда лезешь, дура! Вали отсюда! — высунувшись по пояс из окна, на меня орал водитель.
Я глянула на светофор: красный. Оказывается, я, увлекшись сочинением новеллы, умудрилась вылезти на проезжую часть.
— Извините, я задумалась…
— Задумалась, интеллигенция сраная, а мне из-за этой курицы в тюрьму садиться. — Водитель ударил по газам и с ревом рванул с места.
В расстроенных чувствах я добралась до работы. Водитель, так грубо вторгшийся в нашу с Соболиным интимную сцену, убил весь романтический настрой. Да и вообще желания работать не было никакого. Хотелось вернуться домой, потихоньку заняться домашними делами, пересадить филодендрон в большой керамический горшок и думать о том, какой будет моя новелла.
Обнорский просил побольше эротики, ну так за этим дело не станет. Я даже подумывала, может, описать мое романтическое приключение с бизнесменом Гурджиевым? История о том, как я познакомилась с Жорой Армивирским, криминальным олигархом и авторитетным человеком, в клубе «Мата Хари», а потом встречалась с ним в его доме, будет не менее захватывающей, чем интрижки Завгородней. Толстая золотая цепочка, змеей притаившаяся на его широкой волосатой груди… А потом Гурджиева посадили, обвинив в похищении двух армян, потом, благодаря мне, эти армяне были найдены, и Жора вышел…
Наверное, он знает, кому обязан своим освобождением. Может, правда, все это описать?
Но я быстро отбросила мысль о том, чтобы Гурджиев вошел еще и в мою книжку. Хватит ему моей жизни. А в эротических сценах мне достаточно и Соболина.
Только как новеллу сделать детективной?
Детектив — это когда стреляют, убивают или, хуже того, титаническими умственными усилиями разгадывают загадки. Должна быть завязка, интрига, кульминация и так далее, в общем, почти как в школьном сочинении.
Едва я успела прикоснуться к ручке двери в кабинет архивно-аналитического, как услышала за спиной голос живого классика:
— А, мадам Соболина. Как у нас продвигается расследование пропажи этого, как его… алкаша?
— Помаленьку…
Такой ответ настораживает. Он приемлем для сотрудников районных отделений милиции, а в «Золотой пуле» ответ на вышеупомянутый вопрос должен быть либо «ускоренными темпами», либо, в крайнем случае, «по плану».
— Андрей Викторович, дело в том, что я не считаю случай с пропажей Ягодкина подходящим для нашего расследования.
Скорее всего, он живет в одном из садоводств Ленобласти и совсем не хочет, чтоб его
находили. Он же алкаш, пропащий человек. Вот и пропал. И никакого криминала. Квартиру его никто не забирал… Давайте я займусь работой у Марины Борисовны.
Обнорский сочувственно посмотрел на меня:
— Откуда такая пораженческая позиция? «Нет криминала…» Наша задача состоит в том, чтоб найти криминал даже там, где его нет. Понятно? Работай, Соболина, работай.
Классик уже повернулся, чтобы идти к своему кабинету, когда я сообразила спросить:
— Андрей Викторович, а что такое интрига? То есть как она выглядит в новелле?
— Интрига? Хм, ну это… — Обнорский что-то изобразил руками в пространстве, сильно напоминающее форму женского тела. — Ну… ну ты даешь, Соболина, не знать, что такое интрига. Спроси у Соболина, он знает. И не отвлекай меня по пустякам. Сдача новеллы — десятого, для тебя — пятнадцатого, потому что еще придется интригу искать.
* * *
Было одиннадцать вечера, когда зазвонил телефон. «Наверное, Соболина хотят», — лениво подумала я, уже лежа в кровати. Было слышно, как Соболин дошел до прихожей, взял трубку, затем раздалось его удивленное:
«Аня, это тебя! Какой-то мужик».
— Это Соболина. Слушаю, — я подбежала к телефону.
— Здравствуй, Анечка, — раздался визгливый противный голос. — Угадай, как я узнал твой телефон?
— Не знаю…
— Я позвонил в Союз журналистов, сказал, что я твой младший брат из Белоруссии, вот мне и дали. Как дела?
— Ничего, Вадик, я сейчас немного занята…
— Я тут откопал такую вещь. Скинхеды готовят погромы, я к ним внедрился? Интересно?
— Нет, я занимаюсь совершенно другим делом, розыском.
— Кого ищем?
— Пьяницу одного.
— Какое агентство недвижимости оформляло его квартиру?
— Не знаю, никакое. Мне специалист из «Китеж-града» сказал, что квартира на пропавшем не числится и она не могла быть поводом к убийству.
— Откуда? — впервые за всю историю в голосе Тараканникова послышалась задумчивость. Я повторила. Минуту промолчав, Тараканников мрачно произнес:
— Ну ты даешь. Так и до инфаркта недалеко. Подожди, я сейчас водки выпью. — В трубке раздался звон посуды, недвусмысленное бульканье и голос Тараканникова вернулся:
— Ты знаешь, что теперь мне этим придется заниматься? Ты знаешь, что это за агентство? Там непонятно, кого больше, мошенников или убийц. В каком, говоришь, районе алкаш пропал? В Южном?? И менты не работают? Правильно, а зачем им работать, ведь их бывший сослуживец, господин Бардаков, теперь директор «Китеж-града». Там таких пропавших еще с десяток найдется. — Слова из Вадика вылетали с частотой пулеметной очереди. Я застонала.
— Вадим, давай мы об этом завтра переговорим. И вообще, откуда ты все это знаешь? Позвони мне завтра на работу, было приятно поболтать, пока. — Я молниеносно бросила трубку на телефон и даже прижала ее, словно опасаясь, что оттуда снова прорвется голос Тараканникова.
— Кто это был? — полюбопытствовал Соболин. Узнав, что чокнутый уголовник, он с досадой резюмировал:
— Эх, не узнал я его раньше. А то бы он на всю жизнь запомнил, как звонить незнакомым людям в такое время. Теперь он и к тебе пристает.