Начало показалось мне несколько странным.
— А почему ваш друг не может позвонить мне сам? У него проблемы с речью, или он такой стеснительный? — насмешливо спросила я.
— Видите ли, Анна Яковлевна, в настоящее время моего друга нет в городе, и я взял на себя смелость связаться с вами.
— Хорошо. Завтра в семнадцать часов вас устроит? — Я продиктовала адрес юрконсультации.
— Вполне. Значит, завтра в семнадцать мы оба у вас будем. До свидания.
* * *
Утро четверга прошло в основном в деловых разговорах и встречах. К 17 часам за плечами остался на редкость насыщенный день. Мысленно я уже строила планы на сегодняшний вечер.
— Простите, можем мы видеть Анну Лукошкину?
Передо мной стояли двое мужчин. Один — невысокий худощавый брюнет, с немного нервным лицом.
— Солонецкий Борис Александрович, — представился он. Неожиданно для такого миниатюрного экземпляра клиент разговаривал густым баском.
— Звягин Станислав Игоревич, — сообщил второй — наоборот, очень высокий, светлый шатен с чуть седоватыми висками.
Значит, это он — мой вчерашний собеседник, обладатель приятного баритона.
— Очень приятно. Присаживайтесь.
Борис Александрович с места в карьер приступил к делу и объяснил свою проблему: он — директор по закупкам, работает в небольшой фирме. Ему необходимо составить договор об экспортных поставках, причем сделать это с соблюдением всех необходимых формальностей и просчетом возможных последствий — как плюсов, так и минусов. Подобные консультации в моей практике не редкость, поэтому привычные фразы я произносила почти механически.
И при этом все время чувствовала на себе взгляд второго визитера. Станислав Игоревич глядел на меня каким-то изучающе-оценивающим взглядом. Как там, в старом фильме: «Так смотрят милиционеры, руководящие работники и незамужние женщины». В данном случае — мужчины. Машинально я перевела взгляд на руки Станислава Игоревича — обручального кольца не было. Впрочем, а почему, собственно, меня должно это заботить?
Минут через пятнадцать мы разобрали все возможные проблемы и вытекающие из них последствия, обменялись визитками и вышли из кабинета. В тот день эта пара была моими последними клиентами, поэтому я покинула консультацию буквально через три минуты после их ухода.
На улице я буквально нос к носу столкнулась с Солонецким и Звягиным. Они стояли возле своих автомобилей и что-то оживленно обсуждали. Пробегать мимо было как-то неловко, тем более что они оба меня заметили и заулыбались. Но как только я подошла к ним, Борис Александрович вдруг засуетился:
— Ну, Стас, я поехал. Анна Яковлевна, я вам бесконечно благодарен. Извините за сумбурное прощание — очень спешу.
После этого он прыгнул в свой синий «форд» — и был таков. Я и Станислав Игоревич остались в полном недоумении стоять на тротуаре. Первой опомнилась я.
— Господин Солонецкий всегда столь… гм… стремителен? — Я постаралась вложить в свои слова как можно больше иронии.
— Да нет, обычно он не такой. Сам не пойму, что случилось. Возможно, у него сегодня действительно еще много дел.
— Что, тяжелый день?
— Наверное, да. Простите, Анна Яковлевна…
(Ладно, рабочий день окончен, клиент ушел, можно расслабиться.)
— Просто Анна.
— Спасибо. Я хотел предложить вам, Анна, выпить со мной чашку кофе, если вы, конечно, согласны. Здесь неподалеку есть очень неплохое кафе…
«Банально до зубной боли», — мысленно прокомментировала я и только открыла рот, чтобы вежливо отказаться, как у меня в сумочке запиликал «мобильник».
— Лукошкина, ты освободилась от своих праведных трудов? Когда и где встречаемся?
Черт, совсем забыла — я же обещала Обнорскому поужинать с ним в четверг!
Если честно, то проводить сегодняшний вечер в обществе «живого классика» мне абсолютно не хотелось. Попробую отмазаться.
— Андрей, извини, у меня неожиданно появились дела, мне нужно ехать на деловую встречу.
— Какая, к черту, встреча?! Я уже в пути, сейчас за тобой заеду. Ты что, забыла, что мы с тобой этот вечер еще в понедельник запланировали?!
— В понедельник запланировали, а сегодня планы поменялись. — Из-за резкости Обнорского я тоже начала потихоньку заводиться.
— Через минуту буду. Жди, — категорично гаркнула трубка, после чего Обнорский дал отбой.
Ну что за невезение! Разговор с Обнорским на повышенных тонах охоту ужинать с ним сегодня отбил начисто. Надо срочно сматываться, пока шеф «Пули» еще не приехал. Как назло, машина в ремонте, такси же на этом перекрестке ловить можно о-очень долго. Впрочем, еще не все потеряно. Я решительно сунула телефон в сумочку и повернулась к Станиславу:
— Вы еще не успели передумать? Я согласна.
* * *
— Ну что, если нет вопросов, тогда все свободны. — Этим традиционным аккордом Обнорский завершил очередную пятничную «летучку».
Все прошло, как обычно: Соболин отчитался о работе репортеров, Спозаранник монотонно перечислил темы, расследуемые его отделом. Все, как обычно, отрапортовали о возникших проблемах, начальство, как обычно, обещало проблемы рассмотреть. Вопрос о проведенной Глебом реформе компьютерных паролей не поднимался.
В этот раз планерка не затянулась — всего через каких-то сорок минут все сотрудники Агентства чинным гуськом покинули кабинет шефа и разбрелись по рабочим местам. Я шла в хвосте.
— Анна Яковлевна, задержитесь.
Та— а-к! «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!» Грядет разбор полетов.
«Разбор» начался с пяти минут густого молчания.
— Что за деловая встреча нарисовалась так внезапно? — наконец поинтересовался Обнорский.
— Мне нужно было встретиться с клиентом. Срочно.
— Перенести встречу, конечно, было нельзя?
— Нельзя.
— Лукошкина, после твоих выкрутасов в N-ске я уже не знаю, когда тебе верить, а когда — нет!
— Каких еще выкрутасов? — не очень натурально возмутилась я.
— Сама знаешь. Не хочешь встречаться — не надо. Вот я из-за тебя вчера действительно встречу отложил. И тоже довольно важную, между прочим. А ты, по-моему, просто динамишь.
— Андрей, хочешь верь — хочешь нет, но у меня вчера действительно появились дела. — Я старалась произнести эти слова как можно более убедительно.
— Не верю! — категорично отрубил Обнорский. Прямо как Станиславский.
— Ладно, — мне надоело оправдываться. — Доказывать я ничего не буду. Андрей, мне нужно идти проверять документы, иначе я не успею их к вечеру сдать.
— Ради Бога, иди, — мрачно отозвался Обнорский.