Она провожала меня в школу, неизменно кормила завтраком, обсуждала со мной школьных подруг и помогала писать школьные сочинения. Она таскала меня в Эрмитаж, покупала абонементы в филармонию, приносила книги из своей библиотеки и заставляла читать то, что нравится ей. Я была поздним ребенком, и мать родила меня в тридцать пять. Возможно, поэтому мне не всегда удавалось понять ее. Она казалась мне не то, чтобы старой, но живущей по каким-то иным стандартам, предписывавшим любить «Доктора Живаго» и «Мартовские иды», читать Кафку и постоянно высоко поднимать планку. Этой своей планкой мать неизменно доводила меня до истерики. Я кричала, что сама знаю, как жить, и что если бы не ее дурацкая планка, отец остался бы с нами. Мы отчаянно ругались и так же бурно мирились. Приохотить меня к своим любимым авторам мать так и не сумела. Я приняла только Довлатова, которого могла перечитывать до бесконечности. Зато бессмертный роман всех времен и народов «Три мушкетера» оставил меня совершенно равнодушной, и мне никогда не удавалось продвинуться дальше главы «Три дара г-на Д'Артаньяна».
Наверное, я была неправильным ребенком. Недаром мать до сих пор хранит мое детское стихотворение: «Я смотрю на мир зелеными глазами. Зелеными, как у деревьев лист. Я не умею видеть мир, как все вы сами: пока я только эгоист». Мне было девять лет, когда я сочинила этот шедевр. Мои глаза так и остались зелеными, характер тоже не изменился. После школы я наотрез отказалась поступать в институт и подала документы в медицинское училище, благо, благодаря хорошему аттестату, туда не требовалось сдавать экзамены. В училище было два отделения: сестринское дело и акушерство. Мать сказала: «Помогать увидеть мир новому человеку – это прекрасно». Эти слова показались мне чересчур высокопарными, поэтому я решила стать медсестрой.
* * *
Между тем джип выехал на Московский проспект и направился в сторону Средней Рогатки. Катя больше не плакала и, судя по выражению лица, была готова к решительным действиям.
– Немедленно остановите машину, или у вас будут крупные неприятности, – не очень уверенно, но достаточно громко произнесла она.
– Ух, какие мы грозные! – похохатывая, сказал сидевший рядом с нами охранник. – Прикинь, шеф, как мы с тобой попали! Наскочили прямо на элитное подразделение спецназа – группу захвата, составленную из специально обученных журналисток. Хотя какие они на фиг журналистки – небось, сочинения в школе и то с ошибками писали.
– Ну, зачем ты девушек обижаешь, – примирительно откликнулся Марат. – Я уверен, что в школе учились они очень хорошо. А та мышка, которая сейчас так грозно пискнула, наверняка занималась еще и общественной работой. Была активисткой, выступала на собраниях, может быть, даже вела какой-нибудь кружок. Что же касается второй, той, которая у нас несовершеннолетняя, то у нее ведь еще есть время, чтобы подтянуться и выбиться в отличницы. Думаю, что завтра утром, когда мы закончим наши дела, она приедет домой и сразу же возьмется за учебник.
– Ага, по технике секса, – снова хохотнул охранник.
– Кончай балагурить, Саня, – приказал шеф. – Лучше за нашими террористками приглядывай, а то неизвестно, что им на ум придет. Не ровен час, еще гранату достанут, они же жуть какие смелые… Кстати, девочки, моего боевого товарища зовут Сашей.
– А нам наплевать, как его зовут, – гордо отозвалась Катя.
– Вот и познакомились, – как ни в чем не бывало отозвался Марат и продолжил: – Ты, кстати, только что угрожала нам неприятностями. Не сочти за труд поделиться – это ж какими такими? Вдруг мы с Саней и правда напугаемся.
– У нашей начальницы большие связи в милиции. Достаточно ей сказать одно только слово, как вас тут же арестуют и посадят в тюрьму, – ответила Катя голосом Зои Космодемьянской. Я никогда не слышала голоса знаменитой партизанки, но почему-то была уверена, что он у нее был именно такой.
– Круто, – присвистнул охранник.
– Да! У нас ментовская крыша, – это уже мне припомнился термин, который когда-то упоминала Лаппа, рассказывая о своей работе.
– Нет, ты только погляди, Саня, какой у нынешних школьниц богатый кругозор. Может, вы, девочки, еще и по фене ботаете? – усмехнулся Марат. За все время нашей малоинтеллектутальной беседы он ни разу даже головы не повернул в нашу сторону.
– Когда надо – ботаем, – с вызовом ответила Катя.
– Я ж говорю – просто круглые отличницы… Что же касается тюрьмы, я с тобой полностью согласен – неприятность, что и говорить, большая. Тут вот прошлой зимой Саня наш как-то попал в «Кресты»…
– Небось тоже за изнасилование? – съязвила я.
– Да нет, просто одному лосю неосторожно башку проломил. Так вот, уже на второй день в камере он пересмотрел все DVD-диски, которые взял с собой, и откровенно заскучал. Вот это действительно была большая неприятность. Хорошо еще, что на третий день уже отпустили.
– А зря, – с неприкрытой ненавистью в голосе отозвалась Катя.
– Почему? Все по закону. Без предъявления обвинения больше трех дней человека под стражей содержать нельзя.
– А почему не предъявили? – зачем-то поинтересовалась я.
– Да, понимаешь, какое совпадение – накануне следователю, который вел это дело, какие-то отморозки тоже проломили голову. Вот ведь как бывает.
– Бандиты, – прошептала я. Однако Марат услышал и, смешно передразнивая голос мультяшного героя, произнес:
– Мы не бандиты – мы благородные пираты.
Я невольно вздрогнула – мультик про «Тайну третьей планеты» мой Егорка просто обожал и мог пересматривать бесконечно. Неужели этот страшный, наглый, уверенный в себе отморозок тоже когда-то смотрел мультфильмы? А может быть, у него самого есть дети? Лучше, чтобы не было – даже страшно подумать, какими могут вырасти дети у таких законченных подонков.
Между тем Саня, закончив переварить ранее услышанную информацию, удивленно спросил:
– Я чего-то не вкурил – чего они сейчас тут про изнасилование говорили?
– Вы, видно, давно не перечитывали уголовный кодекс, – сказала я. – За изнасилование по предварительному сговору и с отягчающими обстоятельствами полагается срок до десяти лет.
– А собственно, о каком изнасиловании идет речь? – поинтересовался Марат. – Разве вы не сами согласилась поехать с нами? Или не по предварительному сговору вы планировали совершить на меня разбойное нападение? Нет, красавицы, любите кататься – любите и саночки возить. Так, Саня?
– Точно, – довольно заржал охранник. – Слышь, шеф, а девчонки вроде ничего, особенно вот эта, с косой, – он протянул руку и ухватил Катю за подбородок.
Марат наконец обернулся и смерил нас оценивающим взглядом.
– Да, коса неплохая. У меня жена давно хочет такую – жаль цвет волос неподходящий. Впрочем… При желании, наверное, можно и перекрасить.
– Только попробуй, – Катя попыталась сказать это как можно более грозно, однако голос у нее предательски дрогнул, и я поняла, что она очень испугалась. Тогда я решила принять удар на себя и самым невинным тоном спросила у Марата: