Сзади засигналили. Обнорский бросил взгляд на светофор — уже вовсю горел зеленый.
— Началось! — сказал Обнорский. — Началось!
"Кассеты, со слов лидера соцпартии, ему передал один из офицеров СБУ, который обеспечивает информационную безопасность президента. Александр Стужа уверен в подлинности кассет и готов передать записи в специальную следственную комиссию Рады по исчезновению Горгия Горделадзе. «Я не хотел бы, — сказал Стужа, — чтобы обнародование записей выглядело так, что я иду „на вы“ против Леонида Бунчука. Меня беспокоит то, что в государстве исчезают политики, депутаты, журналисты, и никому нет до этого дела».
У Андрея снова зазвонил телефон.
— Ты знаешь, что Стужа… — услышал он голос Повзло.
— Знаю, — бросил Андрей. — Через десять минут буду дома, тогда и поговорим. Отбой.
Но телефон зазвонил снова. На этот раз позвонил Соболев.
— Андрей Викторович, — сказал премьер, — ты уже в курсе?
— Слышал, Сергей Васильевич. А что это за кассеты, которыми размахивает Стужа?
— Я знаю не больше тебя, Андрей, — мрачно произнес Соболев.
— Фальшивка? Подлинник?
— Не знаю. Скажу только, что Стужа — очень умный и выдержанный человек. Он почти не совершает ошибок. Не думаю, чтобы он так подставился…
Андрей выехал на Крещатик… «Шестерка» плелась следом.
— Сергей Васильевич, — сказал Обнорский.
— Да?
— Сергей Васильевич, вы бы хотели, чтобы мы прекратили расследование? — спросил Обнорский осторожно.
— Ни в коем случае! Бог с тобой, Андрей. Вот как раз сейчас-то и нужно напрячься до предела, — ответил Соболев. — Я ведь знал, что что-то готовится, что-то зреет… Не предполагал только, что удар нанесет Стужа… Ну да ладно. Я завтра буду в Киеве, тогда и поговорим.
— Отлично, — сказал Андрей. — Жду вашего звонка.
* * *
Из киевских СМИ:
"Александр Стужа призвал депутатов парламента обратиться к посольству США с просьбой о независимой экспертизе «таращанского тела».
«Лидер соцпартии заявил, что обнародование имеющихся у него записей может привести к импичменту президента Леонида Бунчука».
"Стужа обвинил Бунчука в «заказе» Горделадзе. От имени своей парламентской фракции "Левый центр " ее лидер Александр Стужа заявил: «Профессионально организованное исчезновение, пассивность следствия, игнорирование элементарно необходимых действий, неубедительность пояснений высоких милицейских чинов наводит на мысль о специфичности спланированного дела»
Владимир Латвин:
«На Украине было время и хуже, но не было времени подлее».
«Пресс-служба президента уполномочена заявить, что обвинения Александра Стужи в адрес Президента Украины Леонида Бунчука и главы администрации Президента Владимира Латвина о причастности к исчезновению журналиста Георгия Горделадзе не имеют под собой никаких оснований и являются инсинуациями, и, соответственно, как оскорбление и клевета подпадают под действие Уголовного кодекса Украины».
«Александр Стужа… потерпев поражение на президентских выборах и катастрофически теряя остатки своего политического рейтинга, не в первый раз прибегает к скандальным методам, чтобы привлечь к себе внимание и как-то удержаться во властных структурах».
«Глава администрации президента Владимир Латвин заявил о намерении подать в суд на лидера соцпартии Стужу. Сумма ущерба, которую Латвин намерен истребовать с Александра Стужи, равна тридцати трем гривнам. Видимо, по аналогии с иудиными сребрениками».
"Центр общественных связей МВД Украины обратился к Генеральному прокурору Украины Михаилу Щкопенко «для проверки фактов, изложенных в заявлении Александра Стужи и соответствующей правовой оценки по этому поводу».
«Александр Стужа заявляет, что записи, переданные ему сотрудником СБУ, — подлинные, они уже прошли экспертизу на аутентичность за границей. Как сообщает наш корреспондент, запись не очень четкая, однако голос президента Бунчука на ней различим хорошо».
«Бунчук — палач!»
* * *
Обнорский подъехал к дому. Чертова «шестерка» наконец-то отвалила. Андрей запомнил ее номер, проводил внимательным взглядом и сквозь зубы матюгнулся.
Коля Повзло кружил по квартире, как зверь в клетке.
— Чернобыль! — сказал он Обнорскому.
— Чернобыль уже был, Коля.
— Это политический Чернобыль.
— Не горячись, Коля. Еще неизвестно, что это за пленки. Подлинные или фальшак? Ты сам их слышал?
— Нет, разумеется. Но даже если фальшак — все равно это политический Чернобыль. Оппозиция навалится на Бунчука так, что мало не покажется. Вполне возможен импичмент, даже если записи — левые… Люди в таких случаях реагируют нервно: хоть пять экспертиз проведи, и если даже все пять дадут заключение, что пленки фальшивые, народ все равно скажет: э-э, нас не проведешь. Горделадзе убил Бунчук. Тем более что Стужа на Украине пользуется известным уважением.
— Я пошел в сортир, — проорал Родя в прихожей.
— Относительно реакции населения ты, безусловно, прав… К власти люди — что в России, что на Украине — относятся с большим недоверием, подозревают во всех смертных грехах… Положение у Бунчука незавидное. Надо достать эти записи. Сможешь, Коля?
— Сделаем, — сказал Коля. — Но все равно — Чернобыль. Вот ведь абсурдная ситуация: президент «заказал» журналиста! Абсурд? Полный абсурд! Но хрен кому чего докажешь. Сейчас начнется! Сейчас такое начнется, что шалости Билла с Моникой покажутся детским пустяком…
Обнорский сидел за столом, курил, а Коля ходил по кухне туда-сюда и рассуждал о геополитическом значении «пленок Стужи» и о размахе предстоящих политических штормов на Украине. Потом он подошел к туалету, встал против двери и заорал:
— Ты, полярник хренов! Ты что — зимовать там собрался?
Дверь распахнулась, и выскочил Родя с рулоном туалетной бумаги в руках.
— А я что? — сказал Родя. — Я ничего… Я вот тебе, Мыкола, бумажки припас… мягонькой.
Коля молча взял у Родиона рулон, повертел в руках:
— Мягкая, говоришь?
— Мягкая, Коля, мягкая.
— Все равно — Чернобыль, — сказал Коля и скрылся в сортире.
— Дурдом, — прошептал Обнорский.
* * *
Когда Повзло ушел добывать записи, Обнорский сказал Родиону:
— Слушай, Родя… есть темочка одна. Давай обмозгуем.
— Давай. А что за темочка?
— А вот слушай. У Горделадзе всю дорогу были проблемы с деньгами… Так?
— Так.