– Мама, не психуй.
– Ленка, я…
– Мама, все обойдется… Я на презентации сижу под камерами… Перезвоню, как только смогу…
– Ленка!
Но в трубке уже пикали короткие гудки. Анна приложила трубку ко лбу, вся сжалась и тихонечко застонала, словно маленькая обиженная девочка…
А Числов, оказавшись на улице, побрел куда глаза глядят, спрашивая сам себя: не привиделось ли ему все случившееся за сутки с небольшим, словно какой-то наркотический бред… И стояло перед глазами лицо Анны – не то, злое и истеричное, когда она кричала ему разные гадости, а другое – красивое и счастливое в любовной истоме, нежное и желанное.
– Блядство какое! – вслух выругался капитан и закурил. Тошно ему было, ох и тошно. Давило ощущение, что потерял он что-то очень важное… будто жар-птицу из рук выпустил…
Числов сам не понял, как оказался в каком-то темном скверике, где вдруг послышались топот ног и тяжелое дыхание нескольких человек. Мимо него пробежал щуплый парнишка, за ним из темноты выбежали четверо. Парнишка споткнулся за спиной капитана, и Сергей автоматически подал ему руку, помог встать.
– Опа! – сказал один из четверки. – Зольдатен! Зольдатен геен на хер. Слышь, служивый? Вали отсюда.
– Да? – переспросил капитан. – А чего так?
– Давай, вали. Не мешай…
Числов оглянулся на убегавшего парнишку – в темноте ярко блестели белки его глаз. Парнишка тяжело дышал.
– А вас не много на него? – спросил Сергей.
– Не много, – с вызовом ответил один из догонявших. – Он – черный. Понял? Черножопый. Засрали город…
– Совсем засрали? – снова переспросил Числов.
– Да че тут, – хрипло сказал самый высокий из четверки. – Зольдатен ист тупой… На!
Он попытался с ходу ударить Числова ногой, но Сергей перехватил ногу, вывернул ее и ударил ребром ботинка парня в промежность. В это время на него кинулся второй, с кастетом на кулаке, капитан увернулся от удара и ткнул сведенными пальцами в незащищенное горло нападавшего. Третий успел задеть его по голове, прежде чем капитан сломал ему руку… Четвертый пострадал меньше всех – его Числов просто сбил подсечкой на землю и тот уже через некоторое время сумел встать на корточки… Еще один выл, катаясь по земле и держась за руку, а двое лежали неподвижно.
– Ну вот, – сказал Сергей, выравнивая дыхание и пытаясь успокоиться от какой-то животной вспышки ярости. – Ну вот и поговорили…
Парнишка, который убегал от преследователей, сказал неожиданно звонким голосом:
– Спасибо. Я теперь ваш должник.
Числов усмехнулся:
– Да ладно… Пошли отсюда… А чего на помощь не звал?
– Чеченцы не зовут на помощь.
Сергей даже остановился, а потом подвел паренька поближе к фонарю, заглянул в лицо и, ничему уже не удивляясь, присвистнул:
– Ба!… Старый знакомый! Ну и городишко! Будто деревня – все друг с другом встречаются.
Парнишка был младшим «племянником» Исмаила.
– Как тебя зовут?
– Алик… Я из тейпа Аллерой.
– Да, брат… Интересный у тебя дядя… И брат – тоже…
Алик насупился:
– Они хорошие люди. Капитан хмыкнул:
– Кто бы спорил… Особенно, когда спят зубами к стенке.
Алик гордо вскинул голову:
– А вы… Если бы узнали меня сразу – не помогли бы?
Числов только рукой махнул на ходу:
– Эх, Алик… Молодой ты еще… Как ты здесь оказался – без дяди, без брата?
Алик долго молчал, наконец решил объяснить:
– Хамзат хотел… Он с дядей Исмаилом говорил, чтобы меня здесь оставить… Пению учить… Я пою хорошо… Хотел диск записать… И еще я жениться хотел, но… Они плохо поговорили – Хамзат и дядя Исмаил. Когда совсем плохим разговор стал – я убежал… И заблудился…
– Дела, – остановился Числов. – Дела-а… Да. Странный ты какой-то чеченец. А брата твоего, говоришь, Хамзатом зовут?
Алик молча кивнул. Числов закурил, глубоко затянулся и, подумав, предложил:
– Ладно, пойдем, поищем твоего брата Хамзата… Где вы остановились, помнишь?
– Да, – закивал молодой чеченец. – Гостиница «Астория».
Капитан присвистнул – «Асторию» ему показывали во время автомобильной экскурсии.
– Не хило. Скромный отельчик. Как раз для представителей бедного чеченского народа.
Алик насупился, а Числов усмехнулся:
– Да ладно… Пошли, провожу… Это где-то тут недалеко, в центре.
Гостиница и впрямь оказалась всего в минутах двадцати ходьбы, которые Сергей и Алик прошагали молча. Каждый думал о своем. И у обоих мысли были не самыми веселыми.
У самого входа в гостиницу они буквально натолкнулись на Хамзата – он кружил по площади, видимо, переживая за пропавшего Алика. Увидев его в компании Числова, Хамзат слегка оторопел, но тут же взял себя в руки и что-то резко сказал по-чеченски. Алик виновато ответил, потом стал объяснять что-то подробнее, показывая на Сергея. Хамзата аж перекосило всего, он раздул ноздри и хрипло, отрывисто что-то приказал Алику. Тот опустил голову, виновато мазнув взглядом по Числову, и попрощался по-русски:
– До свидания.
– Бывай… Алик… из тейпа Аллерой…
Алик шмыгнул в дверь отеля. Числов посмотрел на рассерженного Хамзата, усмехнулся и развернулся было, чтобы пойти прочь, но тут и Хамзат показал, что ему не чуждо благородство:
– Погоди… Алик сказал, что ты спас его? Я… Я благодарю тебя… гоблин.
Числов повел бровями:
– Интересно ты благодаришь… Без обзывалок – никак?
Хамзат сжал зубы.
– Ладно, – сказал Числов. – Устал я что-то… От вас, от Питера этого… Ото всех… Считай, что ничего мне не должен. Все. Пошел я спать.
–Подожди…
Хамзат, казалось, с трудом подбирал слова. Ему и впрямь трудно было говорить с одним из тех, кто, по его мнению, заслуживал лишь пули…
– Подожди…
– Жду.
Хамзат потоптался еще немного и наконец разродился:
– Послушай… Мы все друг про друга понимаем. Но… Короче, я… Здесь в баре варят хороший кофе. Я приглашаю.
Числов хмыкнул:
– Да не переживай ты… Я же сказал тебе – ничего ты мне не должен. Все. Пока. Может, встретимся.
– Подожди…
Хамзат шагнул к Числову и, явно волнуясь, глядя куда-то в сторону, сказал:
– Послушай, гоблин… Если бы мне кто-то сказал, что я захочу сесть за один стол с капитаном-федералом… я бы не стал даже смеяться. Но… В этом городе как-то все не так. Здесь – какая-то другая жизнь, другой мир… Здесь мне все чужое. Странно, но так получается, что один только человек не кажется чужим – это ты. Хотя ты – мой враг… Вот. Короче, я… Поэтому только предлагаю по чашке кофе выпить. Мы с тобой вряд ли где-то еще сядем за один стол. Понимаешь?