Признаться, я даже как-то невольно заволновался, ведь мне впервые предстояла встреча с человеком, из которого в последнее время делали «крестного отца» мафии. Да еще казалось, что Квантришвили примет нас высокомерно и холодно, ведь мой знакомый бизнесмен не входил в предпринимательскую элиту. Вскоре мы вошли в гостиничный номер, нас встретила секретарша и предложила нам немного подождать.
Офис Квантришвили представлял собой двухэтажный номер люкс, обставленный дорогой мебелью.
Вскоре появился сам Квантришвили – он медленно спускался по лестнице со второго этажа. Это был высокий, солидный мужчина. Ворот его светлой рубашки был расстегнут и обнажал мощную и толстую шею.
Он подошел к нам, приветливо поздоровался, присел напротив нас и стал слушать Германа. Ничего похожего на «крестного отца» и вообще на мафиози я в нем не заметил.
Нашу беседу постоянно прерывали телефонные звонки. Отари Витальевич вежливо отвечал на них, иногда делал какие-то пометки в своей записной книжке. Наконец, поняв, что в такой обстановке невозможно вести переговоры, попросил секретаршу:
– Минут десять меня ни для кого нет.
– Ни для кого? – неуверенно переспросила секретарша.
– Да, кроме… сама знаешь кого.
Наконец Герман объяснил суть своего проекта, но мне показалось, что Квантришвили совершенно им не заинтересовался, хотя и не показал виду. Он только сказал, что обязательно переговорит со спортивным и городским начальством.
Провожая нас до двери, он вдруг обратился к Герману:
– Я обязательно вам помогу. Вот только улажу одну проблему и займусь вами.
Я подумал, что проблема наверняка была связана с Рушайло.
Когда мы спустились на первый этаж, то не обнаружили никого из наших провожатых, а на улице не оказалось и наших спутников. Мы сделали несколько шагов и хотели было свернуть к машинам, как вдруг нас кто-то тихо окликнул:
– Молодые люди! Одну минуточку!
Перед нами стояли двое в штатском. Нетрудно было понять, конечно, что оперативники. Один из них показал нам удостоверение. На «корочке» я прочел: «ГУВД, РУОП».
– Давайте пройдем с нами и поговорим, – сказал один из них.
Встреча с оперативниками не показалась мне уж очень неожиданной. Когда мы сели в машину, я осторожно спросил:
– А что, на Шаболовку поедем?
– Нет, почему же сразу на Шаболовку?
– А вы что, бывали у нас? – поинтересовался другой.
Я отрицательно покачал головой.
– Есть тут укромное местечко для разговора.
Через несколько минут мы подъехали к соседнему отделению милиции. Оперативники уверенно прошли мимо дежурного, только кивнув ему. Открыв своим ключом один из кабинетов, они предложили нам войти. Они сразу стали интересоваться, кто мы такие, взяв на проверку наши документы. Мы робко поинтересовались, а в чем причина такого внимания.
– Просто проверка документов, ищем людей, которые находятся в розыске. Вот вас сейчас проверим и отпустим, – сказал один из оперативников.
«Пробив» по ЦАБу наши документы и не обнаружив ничего подозрительного, они вернули их нам. И тогда начался разговор.
– Молодые люди, не посвятите ли вы нас в причину вашего визита к одной известной личности? – спросил оперативник.
– Кого вы имеете в виду? – спросил я.
– Отари Квантришвили, конечно!
– А это что, допрос? – вступил в разговор Герман.
– Нет, просто беседа, не более того, – ответили они.
Поняв, что ссориться с ними не стоит, да и особой тайны в его коммерческих планах нет, Герман коротко рассказал, что встреча имела отношение к бизнесу.
Тогда оперативники поинтересовались, не брал ли Квантришвили с нас денег. И узнав, что нет, выпустили, даже не извинившись.
С бизнесом, правда, у Германа ничего не получилось, так как городские власти стали категорически возражать против идеи рынка. Спустя некоторое время, 5 апреля 1994 года, Квантришвили был убит. Убийство тогда приписывали Солонику. А многие представители криминального мира сходились во мнении, что к его гибели причастны спецслужбы.
Через 12 лет, в 2006 году, Мосгорпрокуратура объявила о раскрытии одного из самых громких дел 90-х, – заказного убийства «авторитетного» бизнесмена Отари Квантришвили. Застрелили его по приказу тогдашнего лидера ореховской группировки Сергея Тимофеева (Сильвестр). Непосредственным исполнителем преступления являлся бывший военнослужащий Алексей Кузьмин (Леша-Солдат).
Лешу-Солдата даже бывшие члены ОПГ не могли ни описать, ни назвать места его возможного пребывания. Выйти на след неуловимого Кузьмина удалось лишь в 2005 году, когда он начал интересоваться научно-производственным объединением (НПО) «Физика». Этому НПО принадлежит 15-этажное здание на Варшавском шоссе, которое привлекло внимание одной из бизнес-структур, созданной некогда ореховскими. Помочь «деловым партнерам» в разрешении имущественного спора вызвался Кузьмин с двумя помощниками.
Они установили слежку за руководством НПО, начали прослушивать телефонные разговоры менеджеров. Но одновременно бандиты попали в поле зрения оперативников 1-го отдела МУРа. Позже оперативники выяснили, что в спор за здание на Варшавке вмешался тот самый неуловимый киллер ореховских, которого безуспешно разыскивают уже много лет. Задержали Солдата и его людей на квартирах, которые они снимали в Мытищинском районе Подмосковья. Там же было обнаружено большое количество спецтехники, два автомата Калашникова, пистолеты и около тысячи патронов.
В декабре 2007 года в Мосгорсуде начался процесс по делу Алексея Кузьмина и его сообщников.
Сергей Тимофеев принадлежал к новой плеяде российских преступных авторитетов, которых вынесла на вершину жизни перестройка. Родившись в глухой деревушке Клин Новгородской области в июне 1955 года, Тимофеев в 1975 году по лимиту перебрался в Москву. Здесь он поселился в новом микрорайоне Орехово-Борисово в стандартном общежитии, а работал спортивным инструктором в управлении жилищно-коммунального хозяйства Главмосстроя. Свободное время проводил в компании ореховской шпаны, где вскоре стал одним из лидеров. Отметим, что, будучи спортсменом, Тимофеев вел достаточно здоровый образ жизни и усиленно «качался», за что и получил прозвище Сильвестр (Сталлоне).
С началом кооперативного движения в стране перед «командой» Сильвестра открылись новые горизонты: они занялись рэкетом, а также подчинили себе наперсточных шулеров на Юге и Юго-Западе Москвы. Под их контроль перешли рестораны и многие коммерческие структуры. В 1989 году, когда разразилась война с чеченской общиной, «команда» Сильвестра объединилась с солнцевской группировкой. После этого Сильвестр получил в свое владение нечетную сторону Ленинского проспекта. Свой первый арест Сильвестр пережил осенью 1989 года и два года провел под следствием в Бутырском СИЗО.