Они шли рядом, пытаясь укрыть в пригоршнях размокшие сигареты. То и дело касались друг друга плечами, потом, словно устыдившись этого дружеского жеста, расходились в стороны и некоторое время шли порознь. Но впереди вновь оказывалась лужа, и они, посеменив ногами, вновь сходились на узком тротуаре.
– Чем думаете заниматься сегодня, слон Саланцев?
Тот задрал постоянно сползающий воротник пиджака на затылок и снова перестал быть похожим на майора МУРа – на мужика, не спешащего домой по причине того, что в два часа ночи торопиться уже бессмысленно. Да и советник не напоминал того человека, который вернул чужой семье сына, а казне страны подарил двенадцать миллионов долларов – бюджет Узбекистана. Они шли по дороге, чтобы на перекрестке разойтись и вернуться домой. Кряжин возвращался в пустую квартиру, а сыщик – в семью. Откинув окончательно промокший окурок сигареты в сторону, Саланцев вздохнул и кашлянул на выдохе:
– Спать. До вечера. Вечером обещал сыну сходить в кино. Вообще-то, я две недели назад обещал. Мультфильм про то, как рыбка-клоун потеряла своего сына и потом искала по всему свету.
– Нашла?
– Нашла… Кайнаков в честь спасения сына сегодня в «Савое» устраивает пир. Вице-мэр будет, начальник ГУВД, Салостеев.
– Салостеев? Это тот, что забыл уплатить сто сорок миллионов долларов налогов, и поэтому с ним поругалась Счетная палата?
– Это он с ней поругался. Сын Салостеева – крестник вице-мэра! Скажете тоже…
– Да ну? А разве не Козин из Совета Безопасности в храме Христа Спасителя крестил дитя Салостеева?
– У вас слабый информативный канал, Иван Дмитриевич. Козин – дядя Гершина из министерства финансов. Что, не знаете Гершина? Он муж сестры вице-мэра. Она в Верховном суде работает.
– Кем?
– Судьей.
– Прости, глупый вопрос. Гершина?.. Не слыхивал.
– Неудивительно. Она по первому мужу Апопалова, Апопаловой и осталась.
– Это не тот Апопалов, которого в девяносто пятом во время разборок «солнцевских» и «тамбовских» пристрелили?
– Да, тот после заседания Госдумы зачем-то на пустырь поехал, на другое совещание…
Он открыл дверь в свою квартиру на Большом Факельном, бросил на столик в прихожей ключи и, разувшись, прошел в комнату. Вот так, наверное, в начале прошлого века возвращался сюда околоточный надзиратель Евграф Кряжин. Хороший, наверное, человек был, счастливый. И до старости дожил, и царя видел. Бабушка, царствие ей небесное, рассказывала, как государь Николай однажды в церковь Никиты Мученика приезжал на молебен, а отец ее, Евграф, в это время по Денисовскому переулку с мамой прохаживался. Поклонился государю, а тот вроде бы рублем серебряным его одарил.
Кряжин встал с кровати, дошел до комода и вынул из верхнего ящика маленькую шкатулку.
Обручальное кольцо, которое советник носил всего семь дней, а оттого по виду новое, словно лакированное, значок «Заслуженный юрист Российской Федерации», позапрошлогодняя медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» и прадедов серебряный рубль. Советник повертел его в пальцах, скинул на ладонь, взвесил.
Саланцев отоспится и поведет сына в кино. Про рыбку-клоуна, которая потеряла своего сына. А потом нашла. Наверное, не без посторонней помощи. Иначе не было бы мультфильма. Кому интересно смотреть, как рыбка проплыла все моря и вернулась ни с чем? Помогли, не вопрос… Блеснул кто-то чешуей. Океан не без добрых рыбок. Маленьких рыбок, незаметных в огромном аквариуме среди копошащихся в нем монстров.