— Я тебя не отпускаю, — сказал он решительно. — Сегодня ты ужинаешь со мной, иначе я буду вынужден привязать тебя к столу и кормить силой.
Николь вздернула подбородок. Он, должно быть, шутит!
— Этого не будет!
Том взял ее за подбородок и произнес низким голосом:
— Еще как будет, дорогуша! Честно говоря, мне было бы приятнее поужинать со змеей, чем выслушивать твои колкости, но выбор теперь не за мной. — Он говорил совсем тихо, почти шептал. — Сара приготовила нам традиционное сардинское блюдо, и ни я ни ты не должны оставить хотя бы крошку на столе. Иначе мы ее обидим. Понятно?
Да, Николь прекрасно все поняла. Они оба не горели особым желанием ужинать друг с другом. А что же она ожидала? Ведь нельзя постоянно насмехаться над ненавистным тебе человеком и надеяться на безнаказанность. Вот и пришла расплата!
— Хорошо, — еле слышно прошептала она.
Только чтобы не обидеть Сару, Николь проследовала за Томом в уютный двор, освещенный свечами, отбрасывавшими фантастические тени на стены.
Под виноградной лозой был накрыт удивительно красивый стол. На белой кружевной скатерти стояли сверкающие хрустальные бокалы, рядом лежали серебряные приборы. В середине стола в низкой синей вазе плавали головки каких-то крупных цветов. Вся эта необычайно приятная атмосфера создавала и особое настроение. Николь постепенно успокоилась. Ночной воздух, напоенный сладкими и пряными ароматами, удивительно умиротворяюще подействовал на нее.
Этот дворик мог бы стать идеальным местом для тайных свиданий любовников, размечталась девушка. А ей самой хотелось ли иметь любовника? Что, если его место займет Том?
Рэндалл сидел напротив, пристально глядя на нее. Николь мечтала о душевном покое, но едва ли он был возможен при таких странных мыслях.
— Ты, наверное, недоумеваешь, почему все так торжественно? — спросил наконец Том, наливая вино.
Николь разглядывала блюдо из аспарагуса, которое Сара гордо водрузила на стол. У него был столь аппетитный вид, что не терпелось его попробовать и отдать должное итальянскому кулинарному искусству. Она подняла глаза и посмотрела на Тома.
— Это твоя идея устроить такой ужин?
— Да, — откровенно признался он. — В дополнение ко всему тому, что я тебе уже предложил.
Опять эта дрожь в руках! Почему она все время волнуется? Том Рэндалл уже очень многое сделал для нее: предоставил возможность приехать в Порто-Серво и работать с ним, жить в этом уютном доме.
И надо же: она думала, что всем обязана Дэвиду! Как же она ошибалась! Теперь ей следует быть осторожнее в своих оценках. Восхищаясь Дэвидом, она ненавидела Тома, но теперь все перепуталось! Почему так трудно разобраться в своих чувствах? Она перестала понимать саму себя.
— Можно, я задам еще один вопрос? Для чего ты все это делаешь?
— Знаешь, — тихо и как-то печально произнес он, — мне казалось, тебе должно понравиться. В Италию приезжает масса народа, но очень немногие видят ее истинное очарование…
— Едва ли это настоящая Италия, — возразила Николь. — Стоит только свернуть за угол и…
— …Увидишь «дворец Цезаря?» — подхватил он.
Николь улыбнулась и кивнула.
— Я рад, что сохранил уголок этой старой усадьбы. Когда мы купили ее несколько лет тому назад, Дэвид собрался все снести, я же хотел оставить ее в прежнем виде. Конечно, здесь не было ни электричества, ни водопровода. Пришлось провести кое-какую реконструкцию, но, мне кажется, получилось очень мило.
— Дом очень красив, — кивнула Николь.
— Значит, тебе все-таки здесь нравится?
— Я никогда этого не отрицала. В день приезда меня переполняли чувства. Я думала… — Николь остановилась. Ведь не скажешь же Тому об охватившем ее тогда восторге от одной лишь мысли, что все это для нее сделал Дэвид?
— Что ты думала?
Николь пожала плечами.
— Неважно. — Она вновь сделала паузу и посмотрела на него. — В тот день Сара сказала, что мне повезло, потому что до меня редко кому доводилось жить здесь.
— Да, это правда. Никто из сотрудников бостонского филиала здесь не был, потому что я даже представить не мог, что они способны оценить эту красоту. При упоминании Порто-Серво у каждого из них сразу же возникали образы шикарных вилл и сверкающих огнями ночных клубов.
— Но ведь и я могла быть такого же мнения. — Николь подняла бокал.
— Нет, не могла!
— Почему же? — Сердце девушки учащенно забилось. Что он ответит?
— Твое пребывание в нашей компании в течение этих девяти месяцев не прошло незамеченным… Незамеченным мною!
Он посмотрел на нее, и Николь, не выдержав этого взгляда, отвела глаза. Она стала наблюдать за крошечной ящерицей, ползущей по стене, чувствуя, что Том по-прежнему пристально смотрит на нее. Всего лишь несколько дней назад ей было все равно, но сейчас что-то изменилось… Николь бросило в жар, и она одним глотком допила вино.
— Ты непросто сходишься с людьми, Николь. Это заинтересовало меня…
Осторожнее, сколько она уже выпила? Лишь бы не потерять над собой контроль! Но вино на этот раз не действовало на нее. Так, значит, она интриговала его, вызывала в нем интерес? По какой-то необъяснимой причине Николь вдруг почувствовала разочарование.
— И только-то, — как можно равнодушнее откликнулась Николь.
— Так почему же?
— Что почему?
— Почему ты не сходишься с людьми?
Она положила вилку на стол. Ей стало неловко. Что он о ней думает? Она никогда не считала себя тяжелым в общении человеком.
— Мне кажется, с этим у меня нет проблем. Когда я прихожу в офис, то начинаю говорить о погоде и о том, что люди обычно обсуждают по утрам в первую очередь. Потом сажусь за работу, потому что именно за нее мне и платят.
— Мэгги говорит…
Но Николь не дала ему закончить. Упоминание ненавистного имени причинило ей острую боль.
— Эта особа сплетничает о том, что меня на самом деле не интересует, — резко оборвала она Тома.
Но Рэндалл как будто не обратил внимания на ее слова. Он нагнулся, чтобы налить ей вина.
— Мэгги говорит, — продолжил он, будто она и не прерывала его, — что ты очень хорошо работаешь, но, к сожалению, не поддерживаешь отношений с сотрудниками компании.
— Это не совсем так! Как видно, речь идет не об отношениях с сотрудниками, а о сплетнях. Я прекрасно знаю, как вести себя в любой ситуации, встречаясь с людьми. Мэгги огорчает то, что я не сплетничаю за спинами людей, как делают все остальные.
— Сплетни — это основа основ. Люди, собираясь вместе, будь то на работе или на отдыхе, начинают сплетничать. Это своего рода отдушина. Разве я не прав?