Штейнгардт заявил, что «Россия и США являлись наиболее близкими друзьями со времен установления независимости США», и добавил, что «Германия может быть другом СССР лишь до тех пор, пока она не покорит всю Европу» (Советско-американские отношения 1939-1945. М., 2004. С. 93-95).
Проще говоря, американский посол откровенно сообщил главе советского правительства, что США в ближайшей перспективе намерены вступить в войну против Германии. Он не стесняясь переманивал Советский Союз на свою сторону. Для пущей убедительности посол США добавил, что Германия обречена, что ей грозит голод: у Гитлера нет денег, чтобы продовольствие купить, и нет флота, чтобы продовольствие взять силой.
В заключение посол США обрисовал послевоенную обстановку: «Европа будет находиться в состоянии банкротства и голода, как в 1919 году, и очень многое будет зависеть от того, какую позицию займет Америка» (Там же).
Этот разговор американского посла с главой советского правительства — не что иное как несокрушимая основа грядущей антигитлеровской коалиции. Гитлер еще не утвердил план нападения на Советский Союз, и никакие предупреждения в Москву на этот счет пока не поступали, но советское руководство уже получило официальное приглашение отказаться от сотрудничества с Гитлером и перейти на сторону США и Великобритании с гарантиями неограниченной военной и экономической помощи и доли в разделе Европы после войны.
9 апреля 1941 года А.А. Громыко, советник Полномочного представительства СССР в США, докладывал главе советского правительства В.М. Молотову, что политика США в 1940 году была направлена на «всемерную помощь Англии» при «одновременном экономическом нажиме на СССР» в стремлении «повлиять на внешнюю политику СССР в отношении других стран, и прежде всего Германии» (Там же. С. 123). В переводе на понятный язык это означает, что правительство Соединенных Штатов не только уговаривало Сталина, но уже и давило на него: кончай дружить с Гитлером, пора новых друзей заводить.
В политическом отчете за 1941 год Посольство СССР в США докладывало в Москву: «Линия правительства США, проводившаяся им до 22 июня 1941 года в отношении СССР, была выражением отрицательного отношения США к поддерживавшимся в то время советско-германским отношениям. Американская буржуазия и Американское Правительство с нетерпением ожидали вовлечения СССР в войну. В своей политике в отношении СССР Американское Правительство приняло меры экономического нажима» (Советско-американские отношения 1939-1945. С. 213).
Американцы вопрос ставили ребром: вот, Сталин, получай алюминий, никель, молибден, инструментальную сталь, авиационный бензин, высокоточные станки, измерительное оборудование, кожу и кожаную обувь, аппаратуру связи, тросы стальные, медикаменты, продовольствие, рельсы, паровозы, оборудование навигационное для кораблей и самолетов, перископы для подводных лодок, хирургический инструмент и пр., и пр. Но если будешь с нападением на Германию тянуть, поставки сбавим.
В этом и выражалось экономическое давление.
И тут нам следует подумать вот над чем: если бы правительство США ожидало нападения Германии на СССР, то зачем в этом случае выкручивать руки Сталину?
Если Америке хотелось войны между Советским Союзом и Германией, но предполагалось, что нападающей стороной будет Германия, то на Германию и жми, Германию поторапливай и подталкивай к нападению. И если предполагалось, что Советский Союз — невинная жертва грядущего нападения, то сколько на него ни жми, война от этого не начнется.
А ответ тут только один: оказывать экономический нажим на Советский Союз нужно и можно было только в случае, если предполагалось, что ключ от начала советско-германской войны находится в Кремле, что начало войны зависело от Сталина. Вот на него и нажимали. Вот его и поторапливали.
Роясь в старых британских газетах, я нашел карикатуру. Ситуация: повернувшись к Сталину (мягко говоря) спиной, Гитлер склонился над картой. Сталин, потирая руки, вопросительно поглядывает на оттопыренную гитлеровскую задницу…
Британская пресса подзадоривала Сталина: такая удобная, такая неповторимая позиция, что ж ты, дурачок, теряешься?
Но это шутки. А вот дела серьезные. 22 июня 1941 года заведующий отделом печати Народного комиссариата иностранных дел Н.Г. Пальгунов докладывал заместителю наркома иностранных дел Вышинскому о том, что днем раньше, т.е. 21 июня, он провел встречу с группой американских, британских и французских журналистов, которые представляли ведущие западные корпорации Рейтер, АП, Гавас и др. Старший из них от имени всей группы заявил, что журналисты «чувствуют себя представителями стран, которые считают себя союзниками СССР» (Советско-американские отношения 1939-1945. С. 130).
Война еще не разразилась, а союзники уже выражают солидарность, и их журналисты готовы отбыть в районы боевых действий, чтобы описывать войну с московской колокольни. И это не совпадение и не опечатка в документе. Вот еще.
«21 июня 1941г. Европейским отделом Госдепартамента США был подготовлен меморандум под названием „Политика в отношении Советского Союза в случае начала войны между Советским Союзом и Германией“» (Там же. С. 133). Общий тон документа: будем помогать Сталину.
В последнее время кремлевская пропаганда сочинила новую версию, суть которой в том, что Сталин желал, чтобы Гитлер на него напал, вот тогда он будет жертвой, и США ему помогут. Однако Сталину незачем было корчить из себя жертву. Гитлер уже сотворил в Европе неисчислимые злодеяния. Напасть на Гитлера — дело правильное, оно оправданий не требовало. Европа и мир такое развитие событий встретили бы бурными продолжительными аплодисментами.
Сталину для нападения на Германию не требовалось выдумывать никаких предлогов и объяснений. Американские документы того времени категоричны: помогали Сталину и будем помогать. При этом не требовалось, чтобы Советский Союз предстал в виде жертвы. Наоборот, на Сталина давили, и Сталину приходилось искать оправдания в том, почему Советский Союз до сих пор не напал.
Вся покоренная Гитлером Европа была полностью на стороне Сталина и ждала освобождения. Так о чем же Сталину было беспокоиться?
Теперь вопрос: почему наши научные светила молчали, когда Жуков точил лясы о сталинском страхе? Ведь его было так легко осадить одним только вопросом. Надо было спросить: отчего же ты, Георгий Константинович, сталинским страхом не воспользовался?
Допустим, что Сталин действительно боялся войны, и Жуков это понимал и видел. Вот и следовало бы трусишке подсказать: давай, товарищ Сталин, миллионы тонн боеприпасов оттянем от границ за Днепр. Тогда в случае нападения мы просто задавим гитлеровцев артиллерийским огнем. Вон у нас сколько снарядов! А если тысячи вагонов боеприпасов держать у границы, то пропадет все добро и армия без снарядов и патронов останется. Мало того, гитлеровцы захватят боеприпасы да по нам же и ударят из наших же захваченных танков и пушек.
Кстати, надо было написать рапорт Сталину с требованием разобраться и наказать того негодяя, который гнал боеприпасы к границам.