Опыт двух последних столетий показывает, что в мирное время ни одна страна не может держать под ружьем более одного процента от своего населения. После войны хитрецы в Госплане СССР предложили красивый ход: в этот один процент включать только армию и флот, а множество других организаций я структур, которые носят погоны и оружие, в статистику не включать. Они успокаивали себя и мудрых старцев из Политбюро: границы охраняют пограничники, а ведь это не армия, это КГБ. Лагеря и тюрьмы тыла не армия стережет. Это войска МВД.
Но экономика уговоров и заклинаний не приняла. Во всех военизированных структурах не может быть более одного процента населения страны. Иначе страна лопнет так, как лопнул Советский Союз. Или как лягушка из басни Крылова.
В военное время можно призвать 10 процентов от населения страны. Воюет каждый десятый. Но не долго, и не все миллионы сразу. Иначе воюющих некому будет одевать, обувать, кормить и вооружать. Призывать надо волнами: пять миллионов сгубили зря, призываем следующих.
Во Второй мировой войне Сталин побил все рекорды призыва. Ради этого пришлось выгрести из городов и деревень всех мужиков, способных носить оружие. И из лагерей — тоже. Припиши, на трактора посадить женщин. Их же и в шахты загнали. И шпалы с рельсами на них возили. К станкам поставили дедов, лагерных доходяг и малолеток. А есть было нечего. При том, что какой-то добрый заокеанский дядя гнал тушенку и сгущенку сотнями тысяч тонн, кожаную обувь миллионами пар, меховые куртки для летчиков, парашюты, шерстяную ткань тысячами километров. Без этого сталинские рекорды призыва были бы невозможны.
И аукнулись рекордные призывы тем, что жизненные силы нации бесповоротно подорваны. Нация вымирает.
В первой половине 1941 года расклад был такой. Советский Союз жил мирной жизнью, нападения не ждал и сам, ясное дело, ни на кого нападать не собирался. Потому в Красной Армии, во флоте, в войсках НКВД и НКГБ, вместе взятых, не могло и не должно быть более 1,7 миллиона бойцов и командиров. Но у товарища Сталина (почему-то) на 21 июня 1941 года только в Красной Армии было 5,5 миллиона ртов. А некоторые дотошные говорят и про 8 миллионов.
Если не рассчитывать на помощь доброго дяди и не доводить нацию до самоубийства, то в случае войны Сталин мог призвать в Красную Армию, войска НКГБ и НКВД еще 7-12 миллионов. Сталин, нарушив законы экономики и демографии, с осени 1939 года по весну 1945 года призвал вдвое больше — 34 миллиона.
А у Гитлера весной 1941 года (если верить «Независимой газете») — собственная германская армия, а в дополнение к ней он мог поставить под ружье еще более 500 миллионов бойцов из оккупированной им Европы.
Ясное дело, Сталин перепугался.
Григорий Барановский, который первым в мире объявил данные про 500 миллионов, немедленно стал знаменитостью, его цитировали, его приглашали на конференции и симпозиумы, его хвалили, награждали, его светлую голову увенчали лаврами. Еще бы: нашел ведь доказательство!
Главный редактор «Независимой газеты» Третьяков, который выискал Барановского и вывел его в люди, ходил по Москве гоголем, аж приплясывал, аж подпрыгивал: знай наших! Эта публикация стала поворотным пунктом в карьере Третьякова. Наконец-то сумел угодить власти, переплюнув соперников. На «Независимую газету» снизошло высочайшее благоволение. А открытие Барановского вошло в золотой фонд российской военной науки, в обойму неопровержимых доказательств гитлеровской готовности к войне и полной неспособности Советского Союза к сопротивлению. Это открытие — жемчужина российской науки. Вот в 2002 году опубликована книга о начале войны, в которой на странице 105 повторено слово в слово: «К июню 1941г. Гитлер подчинил себе свыше 500 млн. человек, способных встать под ружье». Разница только в том, что цифру теперь выделили жирным шрифтом.
Жаль, что авторы данного анонимного труда пожелали своих имен не раскрывать, однако на титульном листе они благодарят за помощь президента Академии военных наук генерала армии М.А. Гареева, генерал-полковника Ю. Горькова, генерал-майора Ю. Солнышкова, академика В. Анфилова, господ Г. Барановского, Ю. Мухина и других ответственных товарищей.
Имена авторов от меня скрыты, потому обращаюсь с вопросом к тем, кого анонимные авторы благодарят, к тем, кто стоял за спиной невидимок. Граждане генералы Горьковы-Гареевы, вот что мне непонятно: если Гитлер подчинил себе свыше 500 миллионов человек, способных встать под ружье, то их и следовало под это самое ружье поставить. Отчего же, граждане генералы, воспеваемый вами могущественный и мудрейший Гитлер такой возможностью не воспользовался? Вот бы и призвал. В чем загвоздка?
К моменту нападения на Советский Союз под германском оккупацией находилось 11 стран. Крупнейшие из них — Польша, Франция, Югославия. Вот и попробуем вместо Гитлера разверстать план призыва по военкоматам: с Польши 100 миллионов солдат, с Франции — 100, с Югославии — еще 100. С остальных, вместе взятых, – еще 200 миллионов.
На бумаге гладко. Но вникнем в детали: в сентябре 1939 года Гитлер сокрушил Польшу и, допустим, 100 миллионов польских солдат решил включить в состав своих вооруженных сил. Проблема мне видится вот какая: будут ли поляки воевать под знаменами Гитлера?
Во время Второй мировой войны во многих оккупированных странах, от Норвегии до Словакии и Франции, возникли марионеточные правительства и органы местной власти. Да только не в Польше. И в армию Гитлера поляки не спешили. Не было в составе гитлеровской армии ни одной польской дивизии, ни одного полка.
И вторая проблема: а как бы Гитлер контролировал 100 миллионов польских солдат? Ведь все население Германии осенью 1939 года — 68,4 миллиона человек, включая женщин, стариков, детей, больных, калек и пр. Как контролировать 100 миллионов молодых, здоровых, вооруженных польских мужиков, если мобилизационный ресурс Германии — 6,8 миллиона? А при полном самоубийственном перенапряжении — 13 с хвостиком миллионов. Дальше придется призывать седых старцев и тринадцатилетних пацанов. Что, кстати, на заключительном этапе войны в Германии и было сделано.
В 1940 году Гитлер сокрушил Францию и половину страны оккупировал. Допустим, с половины Франции он собрал 100 миллионов французских солдат.
Но тот же 1940 год продемонстрировал миру, что это были за солдаты. Если они за свою страну воевать не стали, стали бы они кровь за Гитлера проливать?
В 1941 году — Югославия. С нее Гитлер тоже взял бы, допустим, 100 миллионов бойцов под свое командование. Но ведь там же сразу вспыхнула гражданская война. Сербы резали хорватов, хорваты — сербов, македонцы — еще кого-то, черногорцы не отставали. Там у них — и албанцы, и цыгане, и турки, и болгары, и еще много всякого люду.
Там не только по национальному признаку людям головы отрезали и животы вспарывали, там и по религиозному, и по политическому, там и землю делили, и обиды вековые вспоминали… Котел, переполненный проблемами и противоречиями, взорвался. Немецким оккупантам от того побоища тоже досталось.