Приберет твою душу и кости!
Молодец отвечал, гордо откинув голову:
— Аз злу непричастен,
Живу по своей власти,
Куда хочу, туда хожу,
На кого хочу, на того гляжу!
И тут из темноты на Молодца надвинулась Смерть. Огромный белый балахон, казалось, сам собою плыл, разводя туман, и становился все больше и больше.
Зрелище было жутким, и Животко прикусил себе язык, чтобы не вскрикнуть. Он вполне верил в то, что перед ним — самая настоящая Смерть, а не безродный и бесправный скоморох, который развлекает людей и ради этой ничтожной цели поставил под удар собственную душу.
Смерть проговорила глубоким, страшным, шипящим голосом:
— Аз есть малахиня,
Сильнейший воин,
Всему свету госпожа!
Где пребываю,
Все там цари и князи,
Все там девицы да молодцы,
Все под моей властью,
Всех я истребляю,
Всех косой посекаю!
Полно тебе, Молодец,
На свете жить,
Пора тебе, Молодец,
Во ад снить!
Молодец шарахнулся, взмахнул руками и медленно закрыл ладонями лицо, отстраняясь от ужасного видения. Негромко, моляще проговорил он, как бы не смея больше петь:
— Ах, Смерть моя, мати,
Не хочу с тобой добровольно постулата,
А хочу воевати,
Дабы неповинное Царство узнати.
И Животко весь напрягся, от души сострадая бедному Молодцу и желая, чтобы Смерть согласилась на поединок. Конечно, в честной битве со Смертью человеку не выиграть, но, может быть, Молодцу удастся сжульничать…
Смерть на старую уловку не поддалась и вместо того закричала:
— Ах ты, безумец,
Не хочешь со мной добровольно поступати,
А хочешь воевати!
Воскликну я своего брата
Из пропускного ада!
И, повернувшись лицом к черной сплошной стене леса, Смерть закричала так громко, что пробудились и с оглушительным карканьем поднялись в воздух вороны:
— Черт, брат мой,
Стань предо мной!
Черт с рогами и трезубцем, совершенно черный, обмазанный дегтем и облепленный мятыми ломаными вороньими перьями, выскочил, как показалось зрителям, прямо из-под земли. На самом деле он лежал у ног актеров, прикрытый ворохами сорванной травы.
Появление Черта было таким неожиданным, что несколько человек вскрикнули, а дуделки завопили на разные голоса — тоже как бы в испуге.
Черт завизжал пронзительно и тонко:
— Ого, сестра!
Зачем призвала?
Смерть тотчас принялась жаловаться:
— Молодец проклятый,
Глупый да гордый,
Хочет со мной воевати,
Дабы неповинное Царство узнати.
Черт засмеялся, затрясся всем телом и прокричал — и эхо из леса несколько раз, угасая, повторило его слова:
— Коли хочется того человеку,
Пусть пойдет он на огненную реку…
И тотчас же Добрый Молодец запел, широко разводя руками и как бы изображая жестами все, о чем пелось:
— Как шел Молодец вдоль огненной реки,
Как искал броду мелкого, раю светлого.
А навстречу ему Ангел Божий идет…
Теперь ритм представления совершенно изменился. Дудки дудели тихо, вполголоса, и плавно, а голоса звучали серьезно, мелодия не скакала козлом, а лилась широкой рекой.
Животко понял: сейчас судьба Молодца окончательно решится.
Ангел выступил вперед важной «выходкой», вскинул голову и громко пропел:
— Уж ты, добрый молодец, покайся в грехах!
Молодец отвечал самоуверенно, сверкая глазами:
— Мои же грехи совсем невелики:
Отца-мать не почитал, на ниве пот не проливал.
Порыв ветра взметнул огонь факелов, воткнутых в землю. Казалось, сама природа вокруг глупого грешника негодует.
Общий хор, тряся ложками, грянул:
— Тут ступил Молодец по колено в воду,
По колено в воду, в кипучую смолу…
Скоморох, изображавший Молодца, покачнулся и очень похоже показал, как обжег ноги, коснувшись «кипучей смолы».
Животко даже ахнул, такой очевидной была боль несчастного.
Ангел же опять потребовал, еще громче прежнего:
— Уж ты, добрый молодец, покайся в грехах!
Молодец, стеная и повернув к Ангелу искаженное страдальческой гримасой лицо, проговорил:
— Что мне каяться, грехи мои невелики:
Богородицу обижал, Ее Сына не уважал,
Постов не соблюдал, Божий храм не посещал!
Громким голосом, почти рыча, запела Смерть:
— Тут ступил Молодец по пояс в воду,
По пояс в воду, в кипучую смолу!
Добрый Молодец, подтверждая эти страшные слова, повалился на колени и воздел руки к небу в последней мольбе. Ангел не спеша приблизился к нему и встал перед самым его лицом.
— Уж ты, добрый молодец, покайся в грехах! — провозгласил он в третий раз, громко и сердито.
— Что мне каяться, грехи мои невелики, — пролепетал Молодец слабеющим языком, — людей я веселил, с ними мед-пиво пил, плачущим слезы отирал, смеющихся того пуще насмешал…
— Так ступай, собрат,
Во всесмехливый ад!
— закричал Черт и замахал трезубцем.
Добрый Молодец упал на траву и простерся на ней всем телом, а Черт и Смерть запрыгали над ним.
Отойдя в сторону, Ангел проговорил, обращаясь к зрителям:
— Как ступил тут Молодец по голову в воду,
По голову в воду, в кипучую смолу,
Только шапка по воде поплыла!
И с этими словами он размахнулся и швырнул в толпу невесть откуда взявшуюся у него в руках шапку. Животко взвизгнул, несколько человек отшатнулись, дудки заверещали, поднялся крик, треск, захлопали ладоши, кто-то засвистел, и снова захлопали крыльями пробуженные вороны.
А после все стихло. Актеры с поляны исчезли, остались только свечи. Поводыри отвязали своего медведя, и Потапыч исправно отплясывал для людей, вертя черным рыльцем и порыкивая. Кругом смеялись и пили. Откуда-то вытащили хмельную брагу. Животко отошел подальше в лес, но и в чаще настигал его шум.
Мальчик упал на колени и заплакал. Ему казалось, что злая судьба оторвала от его души огромный кусок мяса и сейчас пережевывает его острыми, крепкими зубами.
* * *