— Ничего, — фыркнула троллиха. — Можешь пока спать. Вода в кувшине под кроватью. У тебя вся кожа обгорела, знаешь?
Она вышла, разгневанная. Арилье упал щекой на прохладную шелковую подушку и заснул.
* * *
Енифар бродила по саду, а слуги и хозяева дома неусыпно следили за гостьей. Она постоянно ловила на себе чужие взгляды. На нее смотрели из многочисленных окон, с крыши, из-за деревьев, даже из кустов. Девочку это не слишком беспокоило. Если хотят наблюдать — пускай.
Она зачерпывала воду из ручьев обеими горстями и зачарованно следила за тем, как влага сочится у нее между пальцами. Ее руки начинали светиться. Никогда прежде Енифар не видела такой чистой, такой сияющей воды. Здесь все так благодарно впитывало в себя свет! Здесь было так тепло, так ясно!
Она очень много ела. Заботливые слуги постоянно расставляли на ее пути плошки и горшки с разными угощениями: тушеным мясом, обжаренными в муке овощами, разрезанными и залитыми вином фруктами, сладкими хлебцами. Стоило Енифар обнаружить такое подношение, как она сразу же прекращала прогулку, садилась на землю, ставила горшок на колени и принималась кушать. Слуги не решались беспокоить гостью и таились в тени. А хозяйки любовались на нее из окон своего дома.
— Она очень высокого происхождения. — повторяла старая троллиха. — Нашему дому выпала большая честь.
А молодая поджимала губы и отворачивалась. Что до девочки, то она вообще не желала разговаривать о гостье и мечтала лишь о том, чтобы перерезать ей горло.
Иногда Енифар вспоминала о своем друге-эльфе и принималась кричать:
— Арилье! Арилье!
Это имя разлеталось по всему имению и наполняло сердца печалью.
Но Арилье всегда приходил на зов. Его ожоги уже начали заживать. Теперь он носил широкополую шляпу, над которой все втайне потешались, и закрывал лицо женской вуалью.
Последнее обстоятельство смешило даже старую троллиху. Только Енифар серьезно воспринимала его и продолжала считать его кем-то, достойным уважения.
— Арилье, я нашла чудесный птичий суп! — возбужденно сообщила девочка своему другу. — Садись, будем есть.
— Я плохо ем супы руками, — признался Арилье. — Нет навыка, боюсь опозориться.
— Давай, — заторопила Енифар, — снимай скорее свою глупую шляпу, иначе тебе ничего не достанется. Ты ведь не можешь кушать сквозь вуаль!
Она потянулась руками к его головному убору.
— Почему ты не смазываешь ожоги? Я ведь нашла для тебя чудесную мазь на козьем жире!
— Вуаль будет липнуть к мази, — сказал Арилье, отбиваясь от забот Енифар.
— Почему все мужчины такие глупые! А ты не прилепляй вуаль, вот она и не будет липнуть… Давай-ка, ешь. Тебе потребуются силы.
Она зачерпнула суп ладошкой и поднесла ко рту Арилье. И он послушно взял с ее руки кусочки птичьего мяса и разваренных овощей.
— Как ты думаешь, — сказала раз Енифар, — эти троллихи сумеют тебя полюбить?
Арилье поперхнулся.
— Полюбить? Троллихи? Ты употребляешь странные слова, Енифар.
— Значит, ты не веришь в их чувства, — сказала Енифар. — Да? Ты вообще не веришь в то, что у троллей могут быть искренние чувства!
— Милая девочка, — отозвался Арилье, — если я во что-то верю, так это в силу и искренность их эмоций. Все три ведьмы дружно ненавидят меня.
— Они вынуждены признать тебя своей родней, — заявила Енифар. — Это их смущает, особенно молодую. А когда это случится и ты обретешь нормальный статус по эту сторону Серой Границы… тогда ты сможешь удочерить меня. И и наконец начну жить нормальной жизнью.
— Я не гожусь в отцы тролленку, — возразил Арилье.
— Ну вот еще! — сказала Енифар. — Очень даже годишься, Я в таких вещах разбираюсь. Да знаешь ли ты, каким был мой настоящий отец?
Арилье насторожился:
— Ты помнишь своего настоящего отца?
— Конечно, — Енифар разлеглась на земле, поставила горшок себе на живот и, нимало не беспокоясь о том, что пачкает одежду, принялась задумчиво складывать в раскрытый рот кусочки, выловленные из супа. — Мой настоящий отец был, конечно, тролль. Высоченный такой, здоровенный тролль. Он мне снится. Нечасто, но всегда так ясно, так отчетливо! Во снах у нас с ним бывают настоящие приключения. Однажды мы с ним пошли бродить по лесам и встретили одно дерево. Это было очень одинокое дерево, и ему становилось все грустнее день ото дня. Оно даже скрипело ужасным голосом, как будто плакало. Вокруг рос ли другие деревья, но тем было безразлично. Мой отец сказал: «Очень редко рождаются на земле деревья, которым нужно что-то, кроме хорошего перегноя и влаги. И лично я не могу пройти мимо такого дерева и не помочь ему». Знаешь, что он придумал? Всякий, кто окажется в тени этого дерева, уже никогда от него не уйдет. Так уж устроил мой отец. Тень не отпустит его.
— Как это? — спросил Арилье.
Енифар запустила руку в горшок, пошарила там и извлекла на свет большой клубень. Она размяла его в кулачке, получившееся пюре отправила в рот, после чего принялась облизывать пальцы.
— Потому что эта тень будет держать человека. Или тролля. Кто сядет в тени, того и будет держать. Эти две тени срастутся между собой навечно.
— Ерунда, — сказал Арилье. — Ведь рано или поздно солнце сядет, и всякая тень исчезнет.
— Когда сядет солнце, взойдет луна, — возразила Енифар.
— Бывают ведь безлунные ночи, — стоял на своем Арилье. — А еще случаются пасмурные дни. Что будет с тенью, если солнце скроется за тучами?
— Мой отец не так глуп, как тебе бы хотелось, — важно ответила Енифар. — На этот случай он оставил возле дерева летающие огни. И тень всегда там, когда бы ты ни пришел.
— Но ведь это убийство, — сказал Арилье.
— Убийство?
— Конечно. Тот, кто не может отойти от дерева — погибает.
— И что плохого в убийстве?
— Оно отнимает жизнь.
— Жизнь все равно прекращается, рано или поздно… Так рассуждают все тролли, я проверяла. Но ты прав насчет отнятых жизней. Когда я потом побывала рядом с тем деревом, то увидела множество разных скелетов. И там был скелет одной горбатой старухи. Я его сразу узнала, точнее, мой отец узнал, потому что у этой старухи был говорящий горб. И она носила в этом горбу все свои воспоминания.
— Ты сама это придумала?
— Так говорил мой отец.
— Но ведь своего отца ты тоже придумала?
— У меня, несомненно, был какой-то отец, — сказала Енифар. — Что бы там я ни придумывала. Так?
— Да. У тебя был отец.
— Отлично! Хоть в чем-то мы пришли к согласию. И мой отец был троллем. Да?
— Наверное. Если ты действительно тролленок.