— Ну, — настойчиво повторил я. — Вы должны рассказать мне, каким образом Йорденский камень перешел от Харуна ар-Рашида к Карлу Великому.
Софи взглянула на меня с симпатией и одобрением. Ей казалось забавным, что мне так не терпится узнать о ее открытиях. История Йорденского камня и в самом деле была захватывающей, но больше всего мне хотелось покончить со всем этим. Я мечтал только об одном: завершить дело и отдохнуть с ней. Позволить себе заслуженный отпуск. К примеру, съездить куда-нибудь, подальше отсюда. Однако сейчас я желал знать.
— В сущности, — начала она, поглядывая по сторонам с целью убедиться, что никто нас не подслушивает, — все и началось с Карла Великого и с его стремления выступить в роли защитника христианства. В то время взоры всех христиан были обращены на Иерусалим. Между тем священный город уже полтора столетия находился в руках арабов.
— Это не облегчало задачу, — заметил я.
— Это было проще, чем могло бы показаться, — возразила Софи. — Как я вам сказала вчера, мусульмане христиан, в общем, не трогали, и обе конфессии сравнительно мирно сосуществовали. Мусульмане молились в мечети Омара, но не препятствовали христианам совершать паломничество к местам, связанным с Христом. Разрешали они и патриарху Иерусалимскому отмечать все праздники торжественным богослужением. А вот христианские общины в Палестине часто становились жертвами бедуинов-кочевников. Именно поэтому Карл Великий решил отправить посольство к халифу Багдадскому с целью улучшить положение христиан.
— Разве Карл Великий не воевал с мусульманами?
— Нет, с этими не воевал. К тому же у них имелись общие враги.
— А именно?
— Испанский халифат, который был постоянной угрозой для Карла Великого и одновременно для Харуна ар-Рашида, поскольку претендовал на власть во всем мусульманском мире. Но главным врагом оставалась Византия. В общем, интересы Карла Великого и Харуна ар-Рашида во многом совпадали, и они могли договориться. Франкские послы были очень хорошо приняты халифом Багдадским. Между семьсот девяносто седьмым и восемьсот вторым годом Карл Великий и Харун ар-Рашид ещё несколько раз обменялись посольствами, и каждое из них получало богатые дары. Самый известный дар халифа императору — знаменитый слон Абуль-Аббас.
— Да, что-то такое я припоминаю…
— Но самое интересное — это история протектората на Святой земле.
В этот момент официантка принесла нам напитки. Я с удовольствием отхлебнул виски из своего стакана.
— С этим соглашаются не все историки, — продолжила Софи, — но будто бы халиф даровал Карлу Великому право владеть Иерусалимом. Некоторые историки считают, что Харун ар-Рашид уступил императору всю Святую землю, другие же, на мой взгляд, более реалистично полагают, что речь шла о чисто символическом жесте: халиф отдал во владение христиан Гроб Господень, точнее даже, место погребения Христа. Этой точки зрения придерживается, например, Артур Кляйнклауц. Как бы там ни было, символика эта имела большое значение: халиф возвращал императору то место, где зародилось христианство. Но Кляйнклауц ничего не пишет о том, что Харун ар-Рашид подчеркнул важность своего жеста, подарив Карлу Великому не менее символический предмет…
— Йорденский камень.
— Да. Драгоценность, принадлежавшую Христу которой, согласно нашей гипотезе, на протяжении многих поколений владели халифы.
— Почему же историки об этом не рассказывают?
— Я не говорила, что историки об этом не рассказывают. Я сказала, что об этом не рассказывает Кляйнкдауц. Зато в одном из номеров «Ревю историк» за 1928 год была напечатана статья Бедье — и, поверьте, мне пришлось попотеть, чтобы найти ее! — о дарах Харуна ар-Ращида франкскому посольству. Там упомянут Йорденский камень! Ну и наконец, документ вашего отца доказывает, что Карл Великий владел Йорденским камнем. CQFD. [43]
— Браво! На этом и завершается текст Дюрера?
— Не совсем. Вспомните, в тексте, найденном вашим отцом, говорилось, что Карл Великий подарил Камень Алкуину…
Каждый раз, когда Софи садилась на своего любимого конька, я чувствовал себя полным невеждой. Мне было очень стыдно, но я понимал, что ей это очень нравится и забавляет ее. И я видел, что сидевший рядом со мной Баджи также стал прислушиваться к нашему разговору. Очевидно, история наша его заинтересовала.
— …Алкуин, англосаксонский клирик, возглавлял кафедральную школу в Йорке. Это был гениальный писатель и мыслитель, его считали одним из столпов английской христианской культуры. Поэтому Карл Великий пригласил его во Францию и доверил ему руководство своей придворной школой в Ахене. Они прекрасно поладили, и Алкуин возглавил всю образовательную политику Карла Великого. Алкуин стоит у истоков того, что историки называют каролингским возрождением. В конце концов он стал самым верным советником императора, и, когда в семьсот девяносто шестом году удалился в аббатство Святого Мартина в Туре, Карл осыпал его дарами, в числе которых был Йорденский камень. Доказательство мы имеем, в частности, в том тексте, который нашел и прислал мне по факсу ваш отец. В восемьсот четвертом году Алкуин умирает, и есть предположение, что Камень он оставил монахам аббатства, скорее всего, копиистам скриптория. Затем, в девятом веке, аббатство было разграблено норманнами. И с той поры след Йорденского камня теряется. Ваш отец усиленно разыскивал его, но, похоже, ничего не нашел. Я тоже искала и не обнаружила никаких следов Йорденского камня в течение почти трех столетий, пока он не появляется вновь в тысяча сто тридцатом году, в руках святого Бернара, который в тысяча сто пятнадцатом году основал Клервосское аббатство и сам стал первым его настоятелем. Он был одной из ключевых фигур христианского мира и оказывал громадное влияние на Людовика VI, затем на его сына Людовика VII. Будучи полемистом по натуре, он не стеснялся критиковать пап и давать им советы. Но вас интересует прежде всего его связь с тамплиерами…
— Не говорите мне, что Йорденский камень связан еще и с рыцарями Храма! — недоверчиво прервал я ее.
— Кто лучше, чем хранители гробницы Христа, мог сберечь столь священное сокровище? Но до этого мы еще не дошли… Вернемся пока назад. В конце одиннадцатого века отношения между Францией и арабами совсем не такие, какими были в эпоху Карла Великого. В тысяча девяносто пятом году папа Урбан II провозгласил первый крестовый поход. Начинается военное противостояние. Крестоносцы проходят через Константинополь, затем через Сирию… они захватывают Антиохию…
— Действительно…
— А в тысяча девяносто девятом году Иерусалим. Постепенно образуются четыре латинских государства: графство Эдесское, княжество Антиохийское, графство Триполи и, наконец, Иерусалимское королевство. Христианский Запад проникает на территорию, занятую арабами. Начинаются паломничества, но путешествие это опасное, и именно поэтому в самом начале двенадцатого века один из крестоносцев по имени Гуго де Пейнс решает создать ополчение, призванное защищать тех, кто отправился поклониться Христу в Иерусалиме.