Филипп с сомнением покачал головой:
— Полковник, мне трудно поверить, что мой отец жив и не попытался каким-то образом связаться со мной за все эти годы.
— А если он не мог, потому что ему препятствовали? В тех ужасных местах многое случается, и вы это знаете, доктор Гаррет. Итак, я не сомневаюсь, что после нашего разговора вы постараетесь уладить свои дела и без промедления отправитесь в Италию, но сначала вы должны узнать о последних событиях из жизни вашего отца.
Филипп помрачнел:
— Полковник, полагаю, вам известно, сколько раз я пытался получить от легиона, от военных и Министерства колоний информацию о последних днях моего отца в Африке, и вы, должно быть, знаете, что все эти попытки неизменно терпели поражение. Вполне вероятно, мои поиски провалились из-за полного бездействия военных властей, а теперь вы вдруг назначаете мне встречу, заявляете, что готовы предоставить любую информацию, и просите немедленно приняться за работу. Как будто ничего этого не было и мы с вами тесно и плодотворно сотрудничали…
— Позвольте, я вас перебью, — сказал Жобер, — и буду с вами откровенен. Я отлично понимаю, что у вас на душе, но вы ведь не столь простодушны. Если мы до сих пор молчали, значит, у нас не было выбора. Мы не снабжали вас информацией, потому что в этом случае не смогли бы контролировать ваши дальнейшие действия.
— Понимаю, — кивнул Филипп. — А теперь у вас неприятности: вы не можете объяснить, что происходит в этом злосчастном юго-восточном квадрате. Полагаю также, что у нашего или же другого дружественного нам правительства появился некий интересный проект касательно этого района, а посему следует очистить территорию от всякого рода препятствий. Тут я оказался вам полезен, и вы предлагаете мне любую информацию в обмен на сотрудничество. Сожалею, Жобер: слишком поздно. Если мой отец действительно жив — и я вам искренне благодарен за эти сведения, — то, уверен, рано или поздно он свяжется со мной. Если он этого не сделает, значит, у него есть весьма серьезные причины вести себя таким образом, и мне останется только уважать его волю.
Он взял портфель и поднялся из-за стола. На лице Жобера появилась досада, он жестом остановил своего собеседника.
— Сядьте, пожалуйста, доктор Гаррет, и послушайте, что я вам скажу. Потом вы примете решение, и каким бы оно ни было, обещаю, я отнесусь к нему с уважением. Но сначала выслушайте меня, черт возьми. Ведь речь идет о вашем отце, разве нет?
— Ну хорошо. — Филипп снова сел. — Я вас выслушаю, но ничего не обещаю.
Жобер начал свой рассказ:
— Я познакомился с вашим отцом, когда служил в форте Сук-эль-Арба в чине капитана Иностранного легиона. Мой командир говорил мне об американском антропологе, который проводил свои исследования в юго-восточном квадрате и попросил нашего сотрудничества, но ваш отец не пожелал раскрыть нам цель своей экспедиции, или, лучше сказать, его объяснения не показались достаточно убедительными.
Меня попросили организовать все так, чтобы Гаррет постоянно был под присмотром, а мы незаметно, но внимательно следили за ним. Ответственность за территории Сахары всегда лежала на легионе, и исследования вашего отца, имеющего прочную репутацию в науке, затрагивали сферу наших интересов. В ту пору я командовал фортом Сук-эль-Арба, так что сам лично не мог выполнять поручение руководства. Поэтому приказал своему подчиненному, лейтенанту Сельзнику, тайно следить за вашим отцом и держать меня в курсе происходящего.
Вы, вероятно, знаете, что легион принимает любого, не спрашивая о прошлом, именно поэтому многие, скрываясь от сурового закона своей родины, предпочитают полную опасностей жизнь в легионе долгим годам заточения. Под нашими знаменами они обретают достоинство, учатся выдержке и дисциплине, взаимовыручке…
На лице Филиппа Гаррета отразилось нетерпение, и Жобер это заметил.
— Я хочу сказать, что мы не спрашиваем о прошлом наших солдат, но офицерами у нас могут быть только французы, и в их жизни, в их прошлом нет тайн для легиона. К сожалению, с Сельзником все было иначе. Мы считали его натурализовавшимся французом, родом из Восточной Европы, но ему удалось скрыть от нас свое подлинное имя. Теперь нам известно, что настоящий Сельзник был заколот ножом во время потасовки в таверне в Танжере и кто-то присвоил его документы. Разительное физическое сходство с покойным доделало остальное. Нам до сих пор не удалось выяснить, кем на самом деле был человек, выдававший себя за Сельзника, но есть все основания подозревать, что под этим именем, которым мы теперь вынуждены его называть, скрывается преступник с ярким умом и чудовищной жестокостью. Ему неведома жалость; во время войны он работал на разные правительства, исполняя миссии, требовавшие огромной храбрости, полного отсутствия щепетильности и готовности убить любого, ничем не брезгуя…
Жобер остановился и сглотнул, заметив внезапную бледность на лице своего собеседника.
— И на наше тоже? — спросил Филипп.
— Простите?
— Вы отлично меня поняли, Жобер. Этот человек работал и на наше правительство, ведь так?
Замешательство Жобера явилось достаточно красноречивым ответом.
— И теперь вы рассказываете мне, что в качестве ангела-хранителя приставили к моему отцу кровавое чудовище…
Жобер вновь перебил его:
— Позвольте мне закончить, прежде чем станете судить, доктор Гаррет, прошу вас. Вы, вероятно, знаете, в каком мире мы живем, какие силы задействованы в игре, какие пешки движутся по шахматной доске. Это очень серьезная партия, но мы должны в ней участвовать и, более того, должны ее выиграть. Какое-то время Сельзник прилежно докладывал мне о передвижениях вашего отца. Я узнал, что тот исследует древнюю дорогу, вдоль которой встречается один и тот же знак — высеченный на скале… скорпион. Но в какой-то момент он что-то обнаружил, к сожалению, я не знаю, что конкретно. Именно тогда он и исчез. Исчез и Сельзник, и еще несколько солдат из его отряда. Остальных нашли убитыми. Выжил только один человек, он и поведал нам все то, что я вам сейчас передал. Он сказал, что часть солдат отказалась идти за ним, последовала перестрелка, а также дуэль с вашим отцом, в ходе которой Сельзник был ранен в бок ударом сабли… Его разыскивают за дезертирство и убийство. И в случае поимки его ожидает расстрел… А сейчас мы предлагаем вам возможность найти отца, а взамен просим помощь в осуществлении очень важных для нас задач: во-первых, нам нужно заполучить Сельзника и задать ему ряд вопросов, во-вторых, узнать, что происходит в юго-восточном квадрате и связаны ли эти события с исследованиями вашего отца. Вы согласны?
Филипп тяжело вздохнул:
— Видите ли, Жобер, во всей этой истории что-то не сходится: есть некая диспропорция между вашими ожиданиями и моими реальными возможностями. А что касается отца — так ведь у вас гораздо больше средств, людей, информации, вы лучше знаете территорию, а значит, быстрее добьетесь успеха в этом деле.
Жобер указал ухоженной рукой на книгу Десмонда Гаррета, лежащую на столе: