Я молил Бога, дабы он направил мои мысли на праведный путь — тот, по которому мог бы следовать Христос. Потом я, очевидно, и сам забылся сном, потому что, когда я открыл глаза, огонь в камине давно погас, а у меня ныла спина и я весь дрожал от холода Должно быть, прошло несколько часов. Превозмогая боль, я поднялся с кресла, разделся и лениво забрался в постель.
Сон одолел меня сразу, едва моя голова коснулась подушки. Проснувшись на следующее утро, я ощутил себя таким посвежевшим, каким не чувствовал уже целую неделю. После завтрака я написал письмо судье Копингеру и отдал его Марку.
— Отнеси его в Скарнси прямо сейчас. Попроси, чтобы Копингер по возможности прислал мне ответ завтра.
— Мне казалось, вы собираетесь увидеться с ним лично.
— Для начала мне хотелось бы сходить на болото. — Я взглянул на небо, которое вновь заволокли мрачные тучи. — Скажи аббату, чтобы могилу Синглтона очистили к твоему возвращению. А как насчет пруда? Все подготовлено к осушению?
— У них для этой цели есть сточный колодец. По всей видимости, они выгребают ил из пруда приблизительно раз в десять лет.
— А когда они делали это в последний раз?
— Три года назад.
— Значит, тело могло пролежать там несколько лет. Если вообще не вечно.
Возможно, убийца хотел от него быстро отделаться.
— Да. К тому же потом было бы трудно его оттуда достать.
— Сейчас нам нет смысла идти в церковь.
— Верно. Для начала надо осушить пруд. Тебе предстоит трудный день, — добавил я, пытаясь придать своим словам сочувствие, но достиг прямо противоположного эффекта, ибо Марк снова замкнулся в себе.
— Да, сэр, — сухо произнес он и вышел из комнаты.
Прочитав корреспонденцию, которую доставил мне мальчик, служащий у аббата, я отправился искать Элис. Предвкушая встречу с ней, я волновался и нервничал, подобно юнцу, трепещущему перед первым свиданием. Брат Гай сообщил мне, что она развешивает травы и скоро освободится. Поэтому я вышел во двор, чтобы взглянуть, какую погоду на ближайшее время сулит нам судьба. Высоко в небе плыли тучи, которые, кажется, не предвещали скорого снегопада. При мысли о нескончаемом холоде меня бросало в дрожь.
Вдруг мое внимание привлекли громкие голоса. Возле сторожевого дома дрались двое мужчин. Один из них был одет в черное, другой — в белое. Я бросился к ним. Вцепившись крепкой хваткой в Джерома, приор Мортимус пытался вырвать у него из руки какую-то бумагу. Несмотря на свою немощность, картезианец сопротивлялся с яростью лютого зверя. Стоявший рядом с ними привратник Багги держал за шиворот извивающегося парнишку.
— Отдай, отдай сейчас же, ублюдок! — рычал приор.
Джером попытался засунуть бумагу в рот, но в этот миг приор Мортимус ударил его ногой по лодыжкам, и тот повалился спиной в снег. Вырвав у него листок, Мортимус с гордостью победителя выпрямился, пытаясь восстановить ровное дыхание.
— Это что еще за безобразие? — строго спросил я.
Прежде чем приор успел ответить, Джером при поднялся на локте и смачно в него плюнул, оставив на черном облачении монаха слизистое пятно. Фыркнув от отвращения, тот пнул ногой обидчика в ребра, и картезианец, взвыв от боли, исчез в туче вздыбленного снега. После этого приор Мортимус протянул мне письмо.
— Взгляните, сэр. Я застал его как раз тогда, когда он пытался тайно передать вот это.
Взяв конверт, я прочел имя адресата.
— Оно предназначалось сэру Томасу Сеймуру!
— Тому самому, который является советником ко роля?
— И младшим братом королевы.
Мельком взглянув на Джерома, который смотрел на нас диким зверем, я поспешно открыл конверт и начал читать. От первых же строк у меня по спине побежали мурашки. Обращаясь к Сеймуру как к двоюродному брату, Джером сообщал, что находится в заточении в одном из развратных домов Англии, в котором недавно было совершено убийство королевского эмиссара. Кроме того, он утверждал, что имеет сведения о злодеяниях лорда Кромвеля. За этим следовал рассказ о пытках придворного музыканта, которого звали Марком Смитоном, а также о встрече с ним самого картезианца.
«Теперь меня держит в заключении другой эмиссар Кромвеля. Некий горбун с мрачной физиономией. Данную историю, сэр, я рассказал вам на случай, если вы найдете необходимым использовать ее против проклятого орудия Антихриста, коим я считаю лорда Кромвеля. Люди и так его ненавидят, а узнав эти факты, будут ненавидеть еще пуще».
Я скомкал бумагу в руке.
— Как ему удалось выбраться из камеры? — спросил я у приора.
— Он исчез сразу после заутрени. Я пошел его искать. Тем временем к нашему Багги явился мальчик из приюта для бедных. Он сказал, что пришел забрать письмо у одного из монахов. Багги — человек подозрительный. Он не позволил ему войти.
Привратник кивнул в знак согласия, пошевелив костяшками пальцев под воротником мальчонки, который к этому времени уже перестал сопротивляться и в недоумении уставился на лежавшего на снегу Джерома.
— Кто направил тебя сюда? — осведомился я у юнца.
— Служка прислал мне записку, сэр, — дрожащим голосом пролепетал тот, — в которой просил забрать здесь письмо и снести в Лондон на почту.
— Вот что я нашел при нем.
Багги раскрыл ладошку мальчика, на которой лежало золотое кольцо.
— Ваше? — спросил я у Джерома.
Он демонстративно отвернулся.
— Кто был тот служитель, что прислал записку? — продолжал я допрашивать мальчишку. — Говори, не то хуже будет. Ты и так уже вляпался по самые уши, парень.
— Мистер Гриндстаф, сэр. Тот, что служит на кухне. Он заплатил мне кольцом за работу и почтовую карету.
— Гриндстаф! — презрительно фыркнул приор. — Он доставлял Джерому еду. Перемены ему всегда бы ли не по нутру. Сегодня же его вышвырнут отсюда вон. Если только вы, сэр, не сочтете необходимым применить к нему более жесткие меры.
— Нет, — покачал головой я. — Главное, следите за тем, чтобы Джером сидел под замком. Не следовало ему позволять присутствовать на службах. Теперь видите, что из этого вышло. — И, обернувшись к привратнику, я добавил: — Отпустите мальчишку.
Багги проводил парня до ворот и вышвырнул его на дорогу.
— А ну, вставай!
Приор Мортимус пнул Джерома в бок. Тот попытался подняться, но не смог и снова упал на спину.
— Не могу, проклятая скотина, — огрызнулся он.
— Помогите ему встать, — попросил я привратника. — И заприте в келье.
Багги поднял Джерома на ноги и увел прочь.
— У Кромвеля много врагов, — крикнул мне Джером через плечо. — Смерть его не за горами!
— Нет ли у вас какой-нибудь комнаты, в которой мы могли бы уединиться? — спросил я приора.