— Дерем, — вновь пробормотал я.
— В ваших интересах оставить запирательства, Шардлейк.
Сэр Джейкоб говорил спокойно, почти доброжелательно.
Мудрый учитель пытался воззвать к благоразумию зарвавшегося ученика.
— Я покажу вам, что вас ожидает, если вы не проявите должной откровенности.
Произнеся это, сэр Джейкоб не двинулся с места. Он лишь буравил меня взглядом, но это устрашало сильнее, чем самые грозные орудия пыток. Я уже не мог скрыть дрожи, сотрясавшей все мое тело.
Послышалось звяканье ключей, и в комнату вошел грузный надзиратель в сопровождении рослого парня в кожаном переднике. В сумраке я различил, что передник покрывают темные пятна, но никак не мог понять, кровь это или нет.
— Обыщите его, — обернулся к надзирателю сэр Джейкоб.
Я сморщился, ощутив бесцеремонные прикосновения грубых рук. Надзиратель и его помощник вывернули мои карманы и обшарили каждую складку одежды. Они забрали кинжал, кошелек и печать Кранмера и положили все это на стол. Сэр Джейкоб взял в руки печать, осмотрел ее и пробурчал что-то нечленораздельное.
— Пожалуй, Шардлейку пора познакомиться с Бернардом Локом, — бросил он, обернувшись к смотрителю.
Толстяк и его помощник вошли в одну из камер. Я с замиранием сердца ожидал встречи с Бернардом Локом, человеком, ради которого меня едва не отправили на тот свет.
Бернарда Лока не вывели, а вынесли в кресле. Он был без кандалов, ибо конечности отказывались ему повиноваться. Обе ноги безжизненно висели, так же как и правая рука; левой, неловко скрюченной, Лок цеплялся за подлокотник.
— Смотри не упади, приятель, — добродушно сказал надзиратель, когда они с помощником опустили кресло посреди закутка.
Лок низко склонил голову, и длинные грязные волосы, падавшие ему на лицо, не давали мне разглядеть его. Он беспрестанно издавал какой-то жалобный звук, нечто среднее между постаныванием и поскуливанием.
Сэр Джейкоб, подойдя к арестанту, схватил его за волосы и заставил поднять голову. Тот застонал громче. Я с ужасом увидел у него на лбу гноящийся ожог. А еще я с удивлением убедился, что Лок никак не мог считаться красавцем. Черты лица у него были тяжелые и грубые, глаза — неестественно выпуклые, как у жабы. Сейчас взгляд этих глаз был совершенно пуст. Лок словно не понимал, где он и что с ним происходит.
— Вот, мастер Лок, вы и подошли к самому концу своего преступного пути, — размеренно и невозмутимо произнес сэр Джейкоб. — Думаю, напоследок вам стоит познакомиться с мастером Шардлейком, вашим собратом по ремеслу. Кстати, именно его ваша невеста несколько раз пыталась убить. Возможно, вы что-нибудь хотите сказать ему?
Лок устремил на меня невидящий взгляд. Каждое движение явно доставляло ему боль.
— Ничего, — сорвалось с его губ.
— Зачем вы все это затеяли? — вопросил я. — Зачем вы погубили эту безумную женщину? Ведь это вы толкнули ее на злодеяния, за которые она в конце концов поплатилась жизнью?
Лок не проронил ни слова. Он смотрел на меня без всякого интереса, словно находился уже за пределами этого мира.
— Вы предали своих бывших сообщников и женщину, которая любила вас всей душой, — продолжал я.
Ответа вновь не последовало.
— А если бы замысел ваш осуществился, вы бы женились на Дженнет Марлин?
По причинам, непонятным мне самому, ответ на этот вопрос был для меня очень важен.
— Возможно, — едва ворочая языком, произнес Лок. Голос у него был сиплый и дребезжащий.
— Какое это сейчас имеет значение?
— А вы знакомы с барристером по имени Мартин Дейкин?
Я знал, что вопрос мой никоим образом не может повредить Дейкину. Если он и был связан с Локом, тот наверняка сообщил об этом под пытками.
В потухшем взгляде Лока на мгновение вспыхнули живые искорки.
— Да. Я знал Мартина.
Я заметил, что он говорит о себе в прошедшем времени, словно считает свою смерть свершившимся фактом. Губы его тронуло жалкое подобие улыбки.
— Дейкин ни в чем не замешан, — проронил он. — И ему ничего не угрожает.
— А кто такой этот Дейкин? — осведомился сэр Джейкоб.
— Племянник одного моего хорошего знакомого, — пояснил я. — Барристер из Грейс-Инна. Дядя давно потерял с ним связь, и я хочу помочь ему в поисках племянника.
— Полагаю, сейчас вам не стоит беспокоиться о чужих племянниках, — усмехнулся сэр Джейкоб. — У вас есть куда более существенные поводы для беспокойства.
Он сделал знак тюремщикам, и они, пыхтя от натуги, понесли Лока прочь.
— Ох, от такой работенки, того и гляди, кишки развяжутся, — проворчал молодой.
— Да уж, — буркнул толстяк. — С тобой чертовски много возни, приятель, — обратился он к Локу.
До меня донесся скрежет отпираемой двери и стон Лока, которого опустили на пол.
— Зачастую перед смертью злоумышленники испытывают такую боль, что она не дает им возможности осознать всю тяжесть содеянного и достойно подготовиться к переходу в иной мир, — покачав головой, произнес сэр Джейкоб. — Что ж, Локу недолго осталось страдать. Завтра утром он лишится головы.
— Без всякого суда и приговора?
Сэр Джейкоб вперил в меня долгий взгляд, явно удивляясь подобной наивности.
— Полагаю, вы еще не вполне осознали, где находитесь, — проронил он. — Что ж, у вас будет время это сделать. Мы вернемся к нашему разговору позднее.
С этими словами он, более не обращая на меня ни малейшего внимания, сел за стол и погрузился в чтение бумаг. Мне оставалось лишь переминаться с ноги на ногу, ожидая возвращения тюремщиков.
Я чувствовал, как поджилки мои трясутся, а мысли бешено скачут в голове. Так, значит, королева принимала ухаживания не только Калпепера, но и Дерема? Это казалось невероятным. Но в противном случае Кранмер не подписал бы приказ о моем аресте. Значит, о связи королевы с Калпепером пока ничего не известно. Что до Дерема, я, ничуть не покривив душой, буду отрицать свою осведомленность. Но ведь они наверняка мне не поверят и прибегнут к пытками. А под пытками я выложу все, расскажу и о втором любовнике королевы, и о сомнительном происхождении короля. Даже Бродерик не полагался на собственную выносливость, а мне до него далеко. Ощутив всю безвыходность своего положения, я закрыл лицо руками и испустил сдавленный стон.
В коридоре раздались тяжелые шаги тюремщиков. Я отвел от лица дрожащие руки и увидел, что сэр Джейкоб неотрывно смотрит на меня. Во взгляде его светилось откровенное удовлетворение.
— Превосходно, — изрек он. — Думаю, он уже сделал нужные выводы. Поместите его вместе с Редвинтером.
Толстый тюремщик заставил меня подняться на один лестничный пролет, затем провел по узкому, тускло освещенному факелами коридору с множеством тяжелых дубовых дверей. Одну из них он отворил и дал мне такого толчка, что я, влетев в камеру, едва не растянулся на каменном полу.