Несколько мгновений Малеверер хранил молчание, лишь пальцы его беспрестанно теребили конец окладистой черной бороды.
— Это вовсе не парламентский акт, — изрек он наконец. — Это подделка.
— Но я собственными глазами видел печать…
— Господи боже, вы что, меня не слышали? — в досаде возвысил голос сэр Уильям. — Говорят вам, это подделка. Дело рук сторонников Ламберта Симнеля, который выступил против отца нынешнего короля, выдавая себя за одного из принцев, заключенных в Тауэр.
В том, что Малеверер лжет, у меня не было ни малейших сомнений. Видел я также, что одно упоминание о таинственном акте привело его в величайшее смятение.
— А что представлял из себя четвертый документ? — спросил он нарочито равнодушным голосом.
— Ко всем предыдущим он не имел никакого отношения. То был ветхий листок, покрытый неумелыми каракулями. Он содержал признание некого Эдварда Блейбурна, который на смертном одре решил покаяться в некогда совершенном тяжком грехе.
У Малеверера, казалось, перехватило дыхание.
— И что это был за грех? — медленно произнес он. — Вы успели прочесть?
— Удар обрушился на мою голову как раз в тот момент, когда я собирался это сделать.
— Значит, вы не прочли это так называемое признание?
Голос Малеверера внезапно упал до шепота.
— Нет, — ответил я, глядя ему прямо в глаза.
— Вы сказали, листок был ветхий, — произнес он после недолгого молчания. — А число и год на нем не стояли?
— По крайней мере, в верхней части документа даты не было, — заверил я и, помешкав, произнес: — Человека, который сделал признание, звали Блейбурн. Это же имя произнес перед смертью мастер Олдройд.
— Да, я помню, — кивнул Малеверер. — Стекольщик, как выяснилось, был вовсе не так прост. Он принимал участие в заговоре, целью которого было свержение короля.
Малеверер вперил в меня долгий испытующий взгляд.
— Вы можете поклясться в том, что не прочли документа и пребываете в неведении относительно греха, совершенного Блейбурном? Подумайте, прежде чем ответить. Помните: ложь может иметь для вас самые печальные последствия.
— Если вам угодно, сэр, я могу принести клятву на Библии.
Несколько мгновений Малеверер продолжал сверлить меня взглядом, потом резко отвернулся. Судя по всему, он пребывал в растерянности. Потом он вновь сверкнул глазами на нас с Бараком.
— Ваша глупость породила множество проблем, — процедил он. — Если бы у вас хватило ума сохранить шкатулку, бумаги были бы сейчас у меня в руках. И откуда вы только о ней узнали? — вопросил он, сжав свои огромные кулаки. — Ах да, мальчишка.
— Да, ученик стекольщика, сам того не желая, выдал тайник…
— Барак все рассказал мне, — нетерпеливо перебил Малеверер. — Остается лишь сожалеть о том, что вчера меня срочно вызвали в Тайный совет и я не успел допросить этого щенка. Придется сделать это сейчас. Приведите мальчишку, — кивнул он стражнику.
Стражник вышел из комнаты. Малеверер уселся за стол, взял перо и принялся что-то торопливо писать, время от времени обращаясь ко мне с вопросами. Так он записал весь мой рассказ. Я украдкой бросил взгляд на Барака, мысленно радуясь тому, что ни на йоту не погрешил против истины.
— Сэр, могу я узнать, кому предназначены ваши записи? — осмелился я спросить.
— Тайному совету, — кратко бросил Малеверер, даже не подняв головы.
В дверь постучали. Два стражника ввели в комнату рыжеволосого мальчугана. Подмастерье находился в прескверном состоянии: разбитые губы распухли, на щеке темнел синяк. Костюм его состоял лишь из рубахи, едва прикрывавшей задницу. Подол рубахи был испачкан испражнениями, так же как и жирные ноги мальчишки. Смрад он распространял такой, что меня замутило.
— Этот паршивец обделался по дороге, — сообщил один из стражников.
Малеверер расхохотался.
— Хорошо, что он успел сделать это прежде, чем оказался здесь, — сказал он. — Отпустите его.
Стражники выпустили несчастного Грина, который, качнувшись, замер на месте. Молящий его взгляд был устремлен на сэра Уильяма, глаза едва не выскакивали из орбит.
— Ну, шалопай, ты готов рассказать нам все, что ты знаешь? — вопросил вельможа.
— Мастер! — возопил мальчишка, отчаянно ломая руки. — Провалиться мне на этом месте, я ничего не знаю! Ровным счетом ничего!
— Прекрати скулить! — бросил Малеверер и угрожающе сжал огромный кулак. — Иначе тебе придется лишиться тех зубов, которые у тебя еще остались.
Мальчик смолк, содрогаясь всем телом.
— Видишь этих джентльменов? Вчера они разговаривали с тобой? Еще до того, как я явился в дом твоего хозяина.
— Да, сэр, они со мной разговаривали, — пробормотал злополучный Пол Грин.
— Законник сказал, ты все время глазел на стену в спальне твоего хозяина. Сегодня утром они с помощником были в доме мастера Олдройда и обнаружили в стене тайник. А там было вот это.
И Малеверер указал на шкатулку.
Мальчик бросил взгляд на расписной деревянный ящик и побледнел от ужаса.
— Вижу, эта вещь тебе знакома. Расскажи все, что ты о ней знаешь.
Прежде чем заговорить, несчастный Грин несколько раз тяжело перевел дух.
— Иногда к мастеру приходили гости, с которыми он запирался в своей комнате, — сообщил он наконец. — Мне страх до чего хотелось знать, чем они там занимаются. И как-то раз я подглядел в замочную скважину. Видно, нечистый попутал меня совершить такой скверный поступок. Я увидел, что мастер и его гости сидят на кровати и читают какие-то бумаги. У них была толстенная пачка бумаг. А еще я увидел дыру в стене и эту самую шкатулку. Кто-то из них сказал: «Этого будет достаточно, чтобы…» — ну, чтобы скинуть этого самого… короля.
— Он так и сказал — короля? — уточнил Малеверер, от которого не ускользнуло замешательство мальчугана.
— Нет, мастер. Они назвали короля… по совести говоря, они называли его старым еретиком.
Произнеся эти слова, Грин в ужасе подался назад, но Малеверер лишь удовлетворенно кивнул.
— Я так испугался, что больше не захотел слушать, и поскорее ушел прочь, — завершил свой рассказ подмастерье.
— И когда это было?
— Где-то в начале года. Наверное, в январе. Я помню, повсюду лежал снег.
— Услышав столь злонамеренные речи, ты должен был немедленно явиться в Совет северных графств и сообщить о заговоре против короля, — сурово изрек Малеверер.
— Но я… я испугался, мастер.
Несколько мгновений вельможа сверлил парнишку взглядом, потом произнес негромко и веско:
— А теперь, юноша, ты должен рассказать нам, кто именно приходил в гости к твоему хозяину. Если ты солжешь, тебе не миновать тюрьмы, где тебя познакомят с тисками и дыбой. Ты хорошо меня понял?