— Значит, нашим первым подозреваемым является Редвинтер, — поджав губы, заключил Малеверер.
— Этот человек отнюдь не вызывает у меня расположения, сэр, но все же я должен признать — вне всякого сомнения, он всецело предан архиепископу Кранмеру и реформам, — заявил я после минутного колебания. — Подозревать его в содействии заговорщикам не имеет смысла.
Малеверер нахмурился и принялся покусывать свой длинный желтый ноготь.
— Я прикажу перевести Бродерика в аббатство Святой Марии, — заявил он. — И Редвинтера вместе с ним. Здесь они будут под моим присмотром. Бродерика поместим в ту камеру, где содержался этот скверный мальчишка Грин. Выделим ему усиленную охрану. А начальником стражи я, пожалуй, назначу сержанта Ликона — он производит впечатление смышленого парня. Кстати, я так понял, сам Бродерик ни словом не обмолвился о том, что с ним случилось?
— Нет, сэр. Я подозреваю, ему все известно, однако он твердо вознамерился хранить молчание. Правда, он нес какую-то ерунду насчет того, что его отравил король. Я так и не мог понять, что он имел в виду, и воспринял это как бред.
— Итак, сегодня же Бродерик будет здесь, — изрек Малеверер. — А в его прежнюю камеру в замке пусть поместят повара. Я проверю, каким образом этот пройдоха получил свое тепленькое местечко. А еще напишу архиепископу и спрошу, какого он мнения о Редвинтере. Надеюсь, вы ничего не сказали Редвинтеру о похищенных бумагах? — бросил он, смерив меня надменным взглядом.
— Разумеется, нет.
— И никому другому тоже?
— Ни одной живой душе. Как вы и приказали.
— Я должен сообщить об этом случае Тайному совету, — процедил Малеверер. — Король сейчас совсем близко, в Леконфилде. Съездить туда не займет много времени. Мне необходимо получить дальнейшие распоряжения.
Малеверер откинулся на спинку кресла и уставился в окно; пальцы его по-прежнему сжимали неподатливый кусок воска. Внезапно Малеверер в раздражении швырнул воск на стол, и тот с мягким стуком упал среди бумаг.
— Хотел бы я знать, чьих это рук дело! — возопил он. — Порой мне кажется, все это происки какого-то бестелесного духа, который с легкостью проникает сквозь запертые замки и решетки. А завтра сюда прибывает король. А вскорости, возможно, пожалует и король Шотландии. Кстати, именно ради встречи монархов, которую до времени хранили в тайне, и соорудили все эти павильоны и шатры. Именно мне предстоит заботиться о безопасности высоких особ, — заявил он, не сводя с меня взгляда. — А королю, разумеется, придется не по нраву, если ему сообщат, что в замке Йорка творится черт знает что.
— Да, только бестелесные духи здесь совершенно ни при чем, — усмехнулся я. — Злоумышленник, который запер нас в ризнице, был из плоти и крови. Я не имею даже отдаленного понятия о том, как он отравил Бродерика. Но, судя по всему, он свободно вхож как в замок, так и в аббатство. Вы знаете не хуже моего, что никого из посторонних в королевский особняк не пропустят. Вне всякого сомнения, злоумышленники относятся к числу здешних обитателей. Присутствие их в аббатстве ни у кого не вызывает удивления.
— Тем сильнее опасность, нависшая над королем.
— Но если кто-то замышляет причинить вред королю, неужели он стал бы до времени возбуждать всеобщую тревогу, совершая убийства и нападения на территории аббатства?
Малеверер вновь погладил бороду и одобрительно кивнул.
— А голова у вас неплохо варит, господин законник, — бросил он с коротким хриплым смешком. — Отдаю вам должное. Хотя вы и проявили себя с самой скверной стороны, проворонив бумаги. Думаю, нам придется еще долго расхлебывать последствия вашей неосторожности. А сейчас вам лучше всего вернуться в Лондон.
— Вполне разделяю ваше мнение, — кивнул я.
— Наверняка тот, кто огрел вас по голове, захочет вновь испытать ее на прочность. Но так или иначе, вы останетесь здесь до тех пор, пока я не получу каких-либо распоряжений на ваш счет. И будете продолжать присматривать за Бродериком.
Порыв ветра задул в окно брызги дождя, и Малеверер раздраженно поморщился.
— Мне сообщили, что король и королева прибудут сюда не верхом, а на носилках. Значит, они будут передвигаться медленнее, чем мы рассчитывали. Эллертон! — позвал он клерка так оглушительно, что я едва не подскочил на месте.
Когда тот вошел, Малеверер приказал ему седлать лошадь.
— А вы прикажите сержанту Ликону подобрать людей, которым можно доверить охрану Бродерика, — обратился он к нам. — Для того чтобы перевезти его из замка, пусть возьмут повозку с высокими бортами. Да, и пусть накроют ее сверху какой-нибудь рогожей. Я не желаю, чтобы преступник любовался городом. Вы оба будете сопровождать их, от камеры в замке до камеры в аббатстве. И помните, переселение арестанта следует держать в строжайшей тайне.
Выйдя из конторы Малеверера, мы спустились по лестнице в холл. Здесь, среди новеньких гобеленов, расписных потолков и буфетов с золотой посудой, работали полотеры. Рьяно орудуя щетками и тряпками, они наводили блеск на половицы, изгоняя прочь последние пылинки. У стены я заметил мастера Крейка, который сосредоточенно перебирал бумаги на своей письменной доске.
«Да, если в аббатстве есть человек, который беспрепятственно ходит повсюду, не привлекая внимания, это мой бывший однокашник, — пронеслось у меня в голове. — К тому же он может без труда добыть любые ключи, в том числе и ключи от церкви».
— Добрый день, сэр, — приветствовал я Крейка. — Все готово к приему высоких гостей!
— Добрый день, мастер Шардлейк, добрый день, молодой Барак.
Мне показалось, что Крейк поглядел на нас с некоторым смущением.
— Господи боже, сэр, какой огромный синяк.
— Это еще что. Бедный мой затылок пострадал куда сильнее.
— Сочувствую вам, сэр. Удалось выяснить, кто на вас напал?
— Пока нет. А как ваши дела?
— Это какой-то кошмар, — испустил горестный вздох Крейк. — Сегодня я поднялся в три часа утра, и с тех пор у меня не выдалось ни одной свободной минуты. Мастер Дерем, секретарь королевы, заявил, что заказал комнаты в лучшем трактире Йорка.
Крейк схватил со своей доски пачку бумаг и потряс ею в воздухе.
— А сейчас выясняется, что он и не подумал этого сделать. От всей этой неразберихи у меня голова идет кругом!
— Мастер Дерем? Это такой долговязый хлыщ, разодетый, как павлин? Вчера мы имели сомнительное удовольствие с ним встретиться.
— Да, этот малый — отменный невежа, но он друг детства королевы, и она пожелала сделать его своим секретарем. А королева всегда добивается того, чего хочет.
— В вашем голосе звучит неодобрение, сэр.
— Королева Кэтрин — еще совсем дитя, и понятно, что в голове у нее ветер, — пожал плечами Крейк. — Для высокого положения, которое ей выпало, она слишком молода и легкомысленна. Нрав у нее добрый, спору нет. Но кроме нарядов и драгоценностей, ее ровным счетом ничего не занимает. Впрочем, король от нее без ума.