— Я уверена, что вы исходили из самых лучших побуждений, но все же… Животное в ужасном состоянии, его нельзя оставлять жить.
У Шейлы от изумления округлились глаза.
— Но Тони так любит этого котенка!
— Он, может быть, и любит, но я не люблю, а дом, как известно, принадлежит мне.
Видя, что Шейла может сорваться и надерзить миссис Хильфе, Артур счел нужным вмешаться.
— Ну, ну. Я уверен, что этот вопрос можно решить по-дружески.
— Можно, — криво улыбнулась Эльза. — Но я уже сказала Тони, чтобы кота в доме больше не было.
Возмущенная Шейла бросила на Артура негодующий взгляд и, не заботясь о хороших манерах, повернулась и быстро ушла. Трудно сказать, что она могла бы натворить, если бы задержалась хоть на секунду. Вполне возможно, что, не удержавшись, плеснула бы полный половник горячего супа прямо на красивое платье этой надменной гусыни.
Но к следующей смене блюд Шейле уже удалось совладать с собой. Порхая взад-вперед с подносом, она изо всех сил старалась выглядеть невозмутимой, но при этом не смела взглянуть на Артура из боязни, что он заметит бунтарские искры в ее глазах. А он между тем внимательно наблюдал за девушкой, она постоянно чувствовала на себе его взгляд.
Такое поведение хозяина, конечно, раздражало миссис Хильфе. Шейла поняла это по нарочито громким репликам гостьи, сознательно подчеркивавшей разницу между «прислугой» и «господами».
Зря стараешься, злорадно думала Шейла, ставя дымящееся блюдо на стол и радуясь, что к ростбифу приготовила гарнир из жареного картофеля, который стройная как тростинка Эльза, несомненно, сочтет слишком тяжелым для себя. Скорей всего она лишь поковыряется в содержимом своей тарелки, что произведет не слишком хорошее впечатление на Артура. Ведь он из тех людей, которые ценят хорошую еду и любят, когда ею наслаждаются другие…
Шейла заставила себя спуститься с облаков на землю. Что с ней происходит? Она живет здесь меньше месяца, а уже нафантазировала бог знает что! Кем же на самом деле является этот человек, которого, как ей показалось, она неплохо знает? Если то, что рассказала Джун, правда, то получается, она вообще его не знает!
Девушку словно слегка дернуло током, когда Артур слегка коснулся ее руки, в то время как Шейла ставила перед ним чашку с кофе.
— Останьтесь и выпейте с нами кофе, Шейла. Или, может быть, вина?
— Да-да, — поспешно сказала покровительственным тоном Эльза. — Присаживайтесь.
Шейла насмешливо скривила губы и нарочито серьезно ответила:
— О нет, благодарю за честь. У меня еще много дел на кухне.
Вернувшись в свои «апартаменты», она яростно набросилась на грязную посуду, чтобы выпустить из себя пар, и драила кастрюли до тех пор, пока не услышала голоса в холле. Не в силах сдержать любопытство, она подкралась к двери и слегка приоткрыла ее. Артур и Эльза стояли друг против друга, пожалуй, слишком близко для людей, которые недавно познакомились.
— Ну, Артур, — надув губки, уговаривала она, — владелец этого клуба — мой друг. У них самые лучшие на континенте коктейли. Ведь не настолько же вы устали?! — Ее рука потянулась вверх и чувственным жестом погладила Артура по груди. — Кстати, я знаю несколько очень надежных методов восстановления сил…
Он что-то ответил, но Шейле не удалось разобрать ни слова. Ей стало вдруг плохо. Она вновь разозлилась на себя, что решила ввязаться во всю эту историю, поселиться в доме этого непонятного человека. Перед ее мысленным взором возникла живая картина: Артур, страстно обнимающий красивую Эльзу…
Шейла села за кухонный стол и чуть не расплакалась. Сердце ее жгла черная ревность.
— Почему вы удрали из столовой? — раздалось с порога. — Мне так хотелось, чтобы вы присоединились к нам. Я надеялся, вы поможете мне заступиться за Тома и как-то умаслить эту даму.
Голос Артура оторвал Шейлу от мрачных мыслей. Стараясь успокоиться и прогнать от себя безрассудный гнев, девушка не заметила, что с губки, которую она по-прежнему сжимала в руке, стекает прямо на кафельный пол мыльная вода.
Артур подошел, взял у нее из рук губку и положил в раковину.
— Так почему же вы не присоединились к нам? — повторил он. — Я бы смог получить хоть небольшую передышку от беседы с миссис Хильфе.
— С Эльзой, — не без ехидства поправила Шейла. — Да потому, что я не люблю, когда со мной разговаривают снисходительным тоном.
— Да, — признал он, — миссис Хильфе была груба с вами. Извините.
— Конечно же она вела себя просто по-хамски! — неожиданно прорвало Шейлу. — Еще бы! Было совершенно ясно, что ваша соседка надеялась провести вечер с вами вдвоем, а я, вертясь у стола, разрушила эти планы.
— Уж не хотите ли вы сказать, что я собирался закончить сей ужин в постели с ядовитой Эльзой? — несколько резко спросил Артур.
— Конечно нет, — натянуто улыбнулась девушка. — Дайане бы это не понравилось, не так ли?
— Дайана никогда не была моей любовницей, — делая ударение на каждом слове, отчеканил Артур.
— Да?.. — Шейла удивленно подняла брови. — А как насчет Дениз?
Сердитый огонек зажегся в его стальных глазах.
— Дениз? Этого еще не хватало! Я не встречаюсь с подростками. Если на то пошло, я вообще сейчас ни с кем не встречаюсь. — Его голос понизился. — А что? Вам бы не понравилось, если бы у меня кто-то был?
— Мне абсолютно безразлично! — неубедительно солгала она.
— Я не верю вам, — тихо сказал Артур. — Ни единому вашему слову.
Шейла уставилась на него широко раскрытыми глазами.
— Это почему же? — голос у нее стал глухим от волнения, вызванного скользкой темой разговора и близостью красивого мужчины.
— Вы для меня загадка, Шейла. То вспыхиваете как спичка, то вдруг становитесь холодной и неприступной. Ваши голубые глаза то сверкают огнем, говоря мне нечто такое, отчего кровь бросается в голову, то вдруг почему-то в них появляется непонятное мне испуганное выражение…
Шейла почувствовала, как забилась жилка на ее виске. Надо взять себя в руки, подумала она и постаралась прибегнуть к старой уловке — вспомнить о Джун. Но на этот раз ничего не получилось. Сердце отказывалось прислушиваться к голосу разума.
— Весь вечер я наблюдал за вами, — продолжал Артур. — Ведь вы заметили это, правда? Я не мог оторвать от вас глаз. Вы так грациозно двигаетесь… Словно какой-то прозрачный дух, какое-то созданное моей фантазией эфемерное существо, которое может в любой момент исчезнуть, стоит лишь на секунду отвести глаза.
Затаив дыхание, ошеломленная и зачарованная его словами, она стояла, не в состоянии двинуться с места, желая лишь одного: бесконечно слушать этот бархатный баритон.
— Вы знаете, что ваши бирюзовые глаза, — голос Артура понизился до хрипловатого шепота, — самые красивые из всех, которые мне когда-нибудь доводилось видеть?