— Шейла, ради бога, скажите, что с вами? — настойчиво допытывался Артур. В его голосе сквозила неподдельная тревога.

Находясь в упоительном плену его рук, Шейла испытала желание признаться во всем. Соблазн был столь велик, что она уже раскрыла рот, но в последний момент устояла перед искушением облегчить душу. Как сказать Артуру, что увлеклась им, что теряет не только сердце, но и голову, что готова потерять и тело, и душу тоже? Как сказать ему это, если она точно знает, что он тут же сбежит, как сбежал бы от любой другой женщины, — свобода для него дороже всякой любви.

— Пожалуйста, Артур, отпустите меня.

Он с облегчением вздохнул.

— Господи, если бы я предвидел вашу реакцию, я бы и пальцем до вас не дотронулся. Идите к себе и оставьте тут все как есть. Абсолютно все! Это приказ. Дениз придет утром и все уберет.

Он помедлил, нежно проведя ладонью по ее лицу и слегка задержав пальцы на щеке. Шейла едва удержалась, чтобы не заурчать, как котенок, от удовольствия, которое доставила ей эта ласка.

— Вы сами дойдете до кровати или мне вас отнести?

Шейла отшатнулась, поскольку одна лишь мысль, что Артур может поднять ее на руки и прижать к своей груди, могла снова наполнить ее жгучим томительным желанием.

— Я прекрасно дойду сама. Не знаю, что вдруг нашло на меня.

— На меня тоже, — мрачно признался Артур. — Обычно я не веду себя, как сошедший на берег матрос. — На его лице появилось выражение усталости и грусти. — Пошли, я провожу вас до флигеля.

— Нет, не нужно… — неуверенно возразила Шейла и по насмешливому выражению его глаз поняла, что Артур догадался о ее страхах.

— Не беспокойтесь, пожалуйста. Применять силу я не намерен.

Очутившись на пороге своего коттеджа, Шейла неожиданно вспомнила, что одна важная проблема осталась нерешенной.

— Артур… — мягко начала она.

— Да?

— Что будем делать с котенком?

Он посмотрел на нее, как на больную, страдающую тяжелым душевным расстройством.

— С каким котенком?

— С котенком Тони, — пояснила Шейла, недоумевая, почему Артур вдруг рассмеялся.

— Я не ослышался? — спросил он. — Я-то подумал, что вы, возможно, как и я, захотели скорректировать финал сцены, произошедшей на кухне. Но нет, хромой котенок занимает ваши мысли больше, чем моя любовь.

Однако, к ее удивлению, Артур произнес это совсем не сердито, не так, как Билл, когда тот получил от ворот поворот. Скорее это прозвучало как насмешка над самим собой. Видимо, с Артуром такого никогда раньше не случалось: вряд ли нашлась бы женщина, сумевшая устоять перед красивым, богатым и удачливым мистером Грином.

— Так что насчет кота, Шейла? Что же нам с ним делать?

— А мы не могли бы оставить его у себя? — с робкой надеждой спросила она. — Тони приходил бы играть с ним. Конечно, только в удобное для вас время…

Он глубоко вздохнул:

— Хорошо, мы возьмем несчастного зверя. Иначе, полагаю, вы не оставите меня в покое, пока я не соглашусь. Он даже может спать на моей кровати — должен же кто-то согревать меня по ночам. И на этом покончим. Вы меня понимаете? Никаких больше беспризорных животных в доме и никаких разрывающих душу историй. А теперь поскорее отправляйтесь в постель, иначе я забудусь и снова поцелую вас.

И Артур так нежно подтолкнул Шейлу к двери, что девушке пришлось сделать над собой усилие, чтобы не обернуться.

Приняв душ, Шейла улеглась и долго еще ворочалась без сна. Все тело ныло, никак не удавалось избавиться от мучительного напряжения. Она сожалела, что сказала Артуру «нет», сожалела так, будто допустила самую большую ошибку в своей жизни.

8

— Вы хотите забыть о том, что случилось вчера вечером, и продолжать все по-старому?

Артур стоял к ней спиной, поэтому Шейла не могла видеть его лица. Он смотрел в сад, яркий и свежий в розовом утреннем свете.

Это был тот самый вопрос, который она, пролежав большую часть ночи без сна, пыталась решить для себя. Прошлый вечер изменил их отношения. Девушка поняла, что стала по-настоящему влюбляться в Артура, и не знала, как поступить. Может, лучше все бросить и бежать, куда глаза глядят?

— Да, — солгала она, стараясь выиграть время. — Я бы хотела забыть обо всем случившемся.

При этих словах Артур повернулся и пристально взглянул ей в глаза.

— Я был почти уверен, что увижу вас сегодня утром с упакованными вещами, — заметил он.

— Меня испугала перспектива снова работать официанткой, — отшутилась Шейла.

— Да, я понимаю вас, — задумчиво произнес Артур. — Но если вы останетесь… Я не смогу дать вам гарантии, что снова не попытаюсь приставать к вам.

От его откровенности Шейла покраснела. Разве можно так говорить!

— А что, если я этого не захочу?

— Тогда вы будете в полной безопасности. — Он как-то странно улыбнулся. — Но вы захотите, Шейла. Вы и сами знаете, что захотите этого. Рано или поздно вам захочется, чтобы я вас любил.

Сколько же высокомерия в его словах! Но хуже всего то, что он действительно прав!

— Вы так уверены в своей неотразимости? — ядовито спросила Шейла.

— Применительно к вам — да, — улыбнулся Артур и перешел на официальный тон: — Сегодня я прослушиваю одну актрису, которая помешана на своей фигуре. Не могли бы вы приготовить специально для нее что-нибудь изысканное, но низкокалорийное?

Шейла кивнула в ответ. Она уже подметила у Артура манеру быстро переключаться с одной темы на другую: только что говорил о том, что собирается соблазнить ее, и сразу же, без перехода — о меню предстоящего обеда. Почему бы не усвоить подобный стиль поведения?

— Ваша гостья останется довольна, — заверила Шейла. — Но после обеда я бы хотела уйти, мне понадобится одна из ваших машин.

Глаза Артура сузились.

— Позвольте полюбопытствовать для чего?

Шейла потупилась: нелегко лгать, когда на тебя пристально смотрит пара проницательных глаз.

— Ничего конкретного… Просто хочется выехать в город и немного проветриться, — промямлила она. — Мне здесь не хватает общения.

— Помнится, вы говорили, что у вас нет друзей в городе, — нахмурился Артур.

— Друзей у меня здесь действительно нет, — как можно безразличнее подтвердила Шейла. — Но могу же я побродить по магазинам?.. И вообще, Артур, вы начинаете напоминать тюремщика.

— Извините, — холодно усмехнулся он. — Конечно, вы можете воспользоваться моей машиной. Возьмите лучше «мерседес» — им легче управлять.

— Я не буду злоупотреблять вашей добротой и, когда вернусь, успею приготовить ужин.