Рев воды слышался все ближе, он набирал силу, словно рядом прорвало шлюз. Там, где несколько минут назад было сухо, теперь плескалась темная вода.
— Вдохни поглубже и держись за меня, — приказал Егор.
Флора вцепилась в его плечи. Они нырнули в тоннель и в кромешной тьме вплавь преодолели изогнутый «коленом» рукав. В самом центре мощный боковой поток оторвал Флору и поволок в глубину холма, куда уходило обводное русло. Егор успел вырвать ее из потока. Растеряв последние остатки воздуха, они поднырнули под арку и очутились рядом со шлюзом. Вода с ревом наполняла узкое пространство подвала под решеткой. Егор рванулся вверх, но ударился головой о запертую решетку. Выход из ловушки был перекрыт! Егор пощупал скобы в стене. Половина скоб была вырвана недавним взрывом.
— Флора, попробуй встать мне на плечи и ощупай замок.
Севергин ушел на дно. Вцепившись в остатки железных скоб, он с трудом удерживал тело под водой. Флора вскарабкалась ему на плечи, гибко извернулась и дотянулась до замочных дужек. Синий луч «звездочки» на ее лбу осветил тугой узел на решетке.
Егор вынырнул рядом с ней, чтобы глотнуть воздуха.
— Что там? — едва отдышавшись, спросил он.
— Твоя гарота! Отсюда мне ее не развязать.
— Квит! Борька!!! — гаркнул Севергин в трубу подземного хода.
По грубо тесанным камням подземелья скользнул свет фонарика. В жерле тоннеля мелькнула тень. На краю подвала появился Квит. Широко расставив ноги, он глядел на пленников сквозь решетку.
— Борис, выпусти нас!
— И не подумаю. Извините, я тороплюсь. — Квит посмотрел на часы: — Вот-вот рванет. Ты уж прости, не хотел тебя топить, но придется…
— Мы же были друзьями!
— Мы? Друзьями? Тебе показалось. Прощайте, господа. — Квит издевательски козырнул и снова посмотрел на часы. — Кстати, у вас еще есть минута-другая, чтобы в последний раз засвидетельствовать свою любовь пред алтарем вечности. Спасибо за галстук, возвращаю… Я недавно узнал, что на Сицилии его надевают только на свадьбы и похороны. У вас эти два праздника сольются в один. «Не счесть алмазов в каменных пещерах…» — фальшиво пропел Квит и, поигрывая фонариком, ушел.
Вода стремительно прибывала, прижимая их снизу к решетке.
— Флора, сейчас я уйду на дно и буду стоять, вцепившись в последние скобы. Ты встанешь мне на плечи… и пройдешь сквозь решетку.
Севергин набрал в грудь воздуха и нырнул, цепляясь стопами за уцелевшие скобы. Флора сделала все, как он велел, и сумела выскользнуть сквозь ячеи. Ломая ногти, она распутывала узел гароты. Вода успела залить подвал до знака «рыбы». Севергин смотрел на нее сквозь воду.
Он уже начал терять сознание от удушья, когда Флора откинула решетку и, вцепившись в его волосы, помогла выбраться. Опустившись на колени, она вынула из стены камень. Из закомары — маленькой стенной ниши для свечи, Флора достала сверток с платьем и быстро оделась.
— Здесь, под знаком «рыбы» Лада оставила одежду и миро, — она показала Егору скомканные женские вещи и старинную скляницу с притертой крышкой.
— Жди здесь, — приказал Севергин.
Набрав воздуха, он снова нырнул на дно и ощупал дверцы шлюза. Между ржавыми челюстями шлюза, похожими на наковальни, Квит забил крупный камень, и этот булыжник мешал им сомкнуться. Сам же механизм был исправен. Егор вынырнул, чтобы отдышаться.
— Егор! Квит не шутил, сейчас рванет!
Егор молчал. Едва отдышавшись, он снова нырнул в водоворот.
Он на ощупь нашел и ухватил крупный булыжник: в воде камень почти утратил свой вес и подался довольно легко. Рев воды стих. Ржавые челюсти шлюза нехотя сомкнулись. Со скрипом отворился пол в колодце, и вода стала уходить, повинуясь старинной механике мастера Хея.
Вода, уже лизавшая подножие алтаря в подземном храме, потеряла ярость и схлынула в открывшиеся водосбросы.
* * *
Под вспышками фотокамер Геля перерезала шелковую ленточку в дверях «Целебного родника». Покусывая алчные губки, она энергично орудовала кольцами больших ножниц, словно стригла барашка, и золотое руно с шелестом и звоном падало к носкам ее туфелек. Спаленные зноем гости отирали шеи и лысины, нетерпеливо поглядывая внутрь прохладных залов, где был приготовлен фуршет. По блестящему, как лед, мраморному полу бежал пунцово-красный исполнительный директор. Его глаза не сразу находят Гелю, и он коротко нашептывает ей на ухо срочное донесение.
Тряся обесцвеченными кудряшками, Геля отказывается понимать простые слова. Это катастрофа! Подача воды внезапно прекратилась. Директор приказал включить аварийное водоснабжение, из городского водопровода. Кто же знал, что в эту самую минуту под напором атмосферных осадков в городе прорвет канализацию? Стоки просочились в городской водопровод, а уж оттуда по запасной ветке фекалии дошли до завода.
Геля почти в истерике дергает за рычаги и давит на все кнопки подряд. Воют аварийные системы пожаротушения. Жидкость с характерным запахом сточных вод наполняет бокалы, приготовленные для торжественного спича в честь господ устроителей.
Лучшие люди спешно покидают завод. Грузный Шпалера ретируется последним. Из толпы выскакивает девушка в кокошнике и пышном сарафане. Она с размаху дает пощечину мэру. Сотрудники милиции не успевают реагировать на обстановку в этот полный сюрпризов и неожиданностей день. Иностранец с рязанским лицом хватает «русскую красавицу» в охапку и усаживает в машину. Автомобиль срывается с места и исчезает среди общей сумятицы.
Плотникова, разгневанный владыка и пятнисто-розовый Шпалера торопливо направляются к вертолету и улетают под свист и улюлюканье толпы.
Святой родник под горой оживает и бурлит. Хрустальная влага быстро наполняет пересохшую старицу. Со всех сторон к роднику спешат люди. Они окунаются в хрустальную купель и ликуют, освеженные и радостные:
— Давно так водичка не шла, чистая, как слезка праведника!
* * *
Севергин нагнал Квита на выходе из пещер. Уверенный в своей безнаказанности, Квит, приплясывая, покидал подземелья. Егор со спины набросил петлю из гароты и сдавил горло Квита, тот даже не успел обернуться. Вцепившись пальцами в удавку, Борис сделал несколько резких бросков в стороны, но Егор только крепче закрутил узел. Квит осел и, скосив глаза, снизу смотрел на Севергина.
— Вставай с колен и топай разминировать… — Приказал Егор.
* * *
Два часа над городом бушевала небывалая гроза. Люди собрались в соборе, как в осадном стоянии, когда белые церковные своды были последним рубежом русской обороны.
— Видел я, — говорил Феодор, — стоят друг против друга два воинства. Одно — богатырей святорусских, другое — погань пустая. Но недолго нечисти хрюкать и поганить святую нашу землю. Погибнут они все, частью пожрав друг друга, иных сметет очистительный огонь. Воскреснет Русь при единомыслии, трезвости и чистоте каждого русича. Ныне сквозь единое сердце наше проходит тернистая межа. Делим мы Русское поле на куски и наделы. Своих чураемся, перед братьями возносимся, спорим о вере, позабыв, что у нас у всех одна святыня: Россия!