При этих словах Теоден вздрогнул. Видно было, что они поразили и Йомера, а Мерри показалось, что Всадники, стоявшие поблизости, побледнели.
– Насколько я знаю, - медленно проговорил Теоден, - никому из смертных не удавалось воспользоваться этой «кратчайшей» дорогой…
– Ах, Арагорн, - горестно вздохнул Йомер, - я думал, что в бою мы будем биться плечом к плечу. Но если ты выбрал Путь Мертвых, значит, пришел час прощания. Едва ли мы встретимся снова под солнцем.
– Не только встретимся, благородный Йомер, - твердо ответил Следопыт, - но и будем вместе в битве, пусть хоть все силы Мордора встанут между нами. Выбор сделан, и время не ждет.
– Вы вольны в своих поступках, - печально произнес Теоден. - Может быть, такова ваша судьба - проходить там, где не пройдет никто. Разлука огорчает меня, а в предстоящей битве вы и ваш Андрил умножили бы наши силы… Но, видно, не суждено. Теперь я тем более должен спешить. Прощайте!
– Прощайте, повелитель, - ответил Арагорн. - Да приведет ваш путь к славе! Прощай, Мерри, ты остаешься в надежных руках, я не беспокоюсь за тебя больше. Гимли и Леголас идут со мной, но мы не забудем о тебе. Не забывай и ты нас. Прощай!
Мерри едва сумел вымолвить ответное «прощай!». Ему было нестерпимо жаль расставаться с Колобродом, но слова «Путь Мертвых» словно придавили его к земле, он снова почувствовал себя маленьким и остро пожалел, что рядом нет веселого, неунывающего Пиппина. Кони под Всадниками нетерпеливо перебирали ногами, и Мерри хотелось, чтобы поход начался, лишь бы не длить тяжести прощания.
Наконец, после короткого приказа Теодена, Йомер взмахнул рукой, и отряд Всадников двинулся вперед. Вскоре они уже скрылись за поворотом. Арагорн со стены вала долго глядел им вслед. Спустившись, он подошел к Хальбараду.
– Я проводил троих очень близких друзей, Хальбарад. И меньшего из них я люблю ничуть не меньше других. Он не догадывается даже, к какой судьбе скачет, но если бы и догадался, то всё равно не повернул бы коня.
– Насколько я успел узнать хоббитов, - отозвался Хальбарад, - они отважны и слово «долг» им знакомо. Мне не жаль сил, потраченных на охрану границ Шира, хотя хоббиты и не знают о наших трудах.
– Мы сроднились с ними, - задумчиво проговорил Арагорн, - но вот, пришлось расстаться. Пора и нам. Сначала - обед, а потом - в путь! Леголас, Гимли, нам нужно поговорить.
Однако за столом Арагорн долго молчал.
– Успокойся, - участливо сказал Леголас, - к чему печалиться? Что такое стряслось со времени нашего прибытия?
– Мне пришлось выдержать битву пострашнее недавней, - хмуро ответил Арагорн. - Я воспользовался Камнем Ортханка, друзья.
– Ты смотрел в этот проклятый камень?! - ужаснулся Гимли. - Но ведь даже Гэндальф опасался этого! И ты… ты сказал что-нибудь Врагу?
– Ты забываешь, с кем говоришь! - глаза Арагорна сверкнули. - Что, по-твоему, я должен был сказать ему? Что охотно обменял бы одного дерзкого гнома на смирного орка? - Лицо его стало мягче, и на нем еще отчетливее проступили следы усталости. - Нет, добрый Гимли, я ничего не сказал Врагу. Камень мой по праву, и у меня достаточно сил, чтобы пользоваться им, - так я думал, во всяком случае. Но если право мое бесспорно, то вот сил едва хватило. - По лицу Следопыта прошла судорога. - Борьба была страшной, но я не только не сказал ему ничего, но и вырвал Палантир из-под его власти. Это удар для него, и сильный удар. А еще - Враг видел меня. Да, достойный Гимли, он видел меня, но не в том обличье, в котором я знаком вам… До сих пор он не знал о моем существовании, и это - второй удар. Саруман в Ортханке видел просто человека в роханских доспехах, но Саурон не забыл ни Исилдура, ни его Нарсил, и вот теперь, в трудный для него час, он узрел потомка Исилдура, увидел Андрил и узнал этот меч. Как ни велико его могущество, но и ему знаком страх, и его вечно снедают тревоги.
– Но он очень силен, - сказал Гимли, - и теперь не замедлит с ударом.
– Кто спешит, тот рискует промахнуться, - ответил Арагорн. - Мы не будем ждать, пока он начнет, мы ударим сами. - Следопыт помолчал и сказал уже спокойнее: - Подчинив Камень Ортханка своей воле, я узнал немало. Я видел, что Гондору угрожает с юга новая опасность. Если не предотвратить ее, Гондор не выстоит и десяти дней.
– Значит, он падет, - скорбно произнес Гимли. - Кого послать на помощь и как она успеет?
– Послать некого, это верно. Значит, придется идти самому. А что до времени, то к побережью ведет короткий путь, и воспользовался им не поздно. Это - Путь Мертвых.
– Путь Мертвых… - вздрогнув, повторил Гимли. - Я уже слышал сегодня эти слова и видел, что Всадникам они не по душе. Похоже, эта дорога не для простого смертного. Но если даже ты пройдешь по ней, что может сделать горстка воинов против мощи Мордора?
– Смертные не пользовались этой дорогой после прихода рохирримов, - промолвил Арагорн, - она закрыта для них. Но в темный час судьбы наследник Исилдура, если осмелится, сможет одолеть ее. Слушайте, что передает мне Элронд через сыновей: «Пусть Арагорн помнит о словах прорицателя и Пути Мертвых».
– А ты знаешь, что это за слова? - спросил Леголас.
– Да. Мальбет Прорицатель во дни Арведуи, последнего короля Форноста, сказал:
Тень покрывает великие земли
Крыльями мрака от края до края.
Тьма у могил… Содрогается замок…
Близится время подняться умершим:
Клятвопреступников час наступает.
Эреха камень опять соберет их
Вместе по звуку звенящего рога.
Кто обладатель священного рога?
Кто созовет их у Черного Камня?
Тот, чьему предку служили неверно
Люди, забытые в сумерках серых,
Тот, кто откроет забытые двери,
Тот, кто проследует Тропами Мертвых… [1]
– О темных вещах ты говоришь, - сказал Гимли, - только эти слова для меня еще темнее.
– Если хочешь разобраться, приглашаю тебя с собой, - сказал Арагорн, - ибо я выбираю именно этот путь, выбираю без всякой радости, а только потому, что так должно. Тяжкий труд и великий страх, а может быть, и что-нибудь похуже сулит он, поэтому я не прошу вас идти со мной…
– Я пойду с тобой даже Тропами Мертвых! - пылко воскликнул Гимли.