Я посмотрела на свой дешевый костюм и очень неудачные туфли и спросила себя, зачем я вообще все это затеяла. Мне не терпелось вернуться на мой диванчик и, прихватив побольше чипсов с сыром и сигарет, проваляться на нем недельки две. Погруженная в эти мысли, я едва услышала, как она негромко произнесла:
– Но как раз сейчас есть одна замечательная возможность. Конечно, это ненадолго.
Хм… Я насторожилась и попыталась поймать ее взгляд. Возможность? Ненадолго? Мой мозг бешено работал. Она хочет мне помочь? Я ей нравлюсь? Да я еще и рта не раскрывала, когда я успела ей понравиться? И почему вдруг она стала похожа на торговца автомобилями?
– Дорогая, вы знаете, как зовут главного редактора «Подиума»? – спросила она, первый раз за все время глядя прямо на меня.
Пустота. В памяти абсолютная пустота. Ничто не приходит на ум. Я не могу поверить – это и правда экзамен. Я в жизни не прочла ни одной строчки из «Подиума». Вообще-то так прямо она меня об этом и не спрашивала. Да и кому только интересен «Подиум»: это ведь журнал мод. Боже милосердный, в нем, кажется, вообще нет текста, одни фотографии изнуренных диетой топ-моделей да броская реклама. Несколько мгновений я лихорадочно перебирала в памяти имена и фамилии, которые только что силилась запомнить и которые теперь беспорядочно плясали в моем воспаленном мозгу. В глубине души я была уверена, что знаю это имя, да и кто его не знает? Но в голове у меня была сплошная каша.
– Э-э… знаете ли, мне никак не удается сейчас его вспомнить. Но я знаю его, знаю, конечно же. Просто я… э-э… не могу вспомнить прямо сейчас.
Мгновение она в упор смотрела на меня, ее большие карие глаза изучали мое лицо, которое тотчас покрылось испариной.
– Миранда Пристли, – почти прошептала она, и в голосе ее слышались благоговение и страх, – ее зовут Миранда Пристли.
Последовало молчание. Почти минуту никто из нас не говорил ни слова, но потом Шэрон, должно быть, приняла решение закрыть глаза на мой чудовищный промах. Я не знала тогда, что она уже отчаялась найти еще одну секретаршу для Миранды, не знала, что Миранда имела обыкновение названивать ей днем и ночью и допрашивать о качествах потенциальных кандидаток. Она отчаялась уже подобрать такую кандидатуру, которую не отвергла бы Миранда. И если у меня был – что весьма сомнительно – хоть маленький шанс получить эту работу и, следовательно, освободить ее, значит, я заслуживала внимания.
Шэрон вымученно улыбнулась и сказала, что теперь мне следует поговорить с одной из двух секретарш Миранды. Две секретарши?
– Ну конечно, – подтвердила Шэрон с некоторым раздражением, – Миранде необходимо иметь двух секретарш. Старшую, Элисон, повысили до редактора в «Подиуме», а младшая, Эмили, займет ее место. Остается открытая вакансия. Андреа, я знаю, что вы только что из университета и, возможно, не вполне знакомы с внутренними делами журнального мира, – она сделала многозначительную паузу, подыскивая нужное слово, – но я чувствую, что это мой долг, моя обязанность, рассказать, что за перспективы открываются перед вами. Миранда Пристли, – она снова сделала паузу, словно мысленно склоняясь перед обладательницей этого имени, – Миранда Пристли – самая влиятельная женщина в модной индустрии и, несомненно, одна из самых известных в мире редакторов модных журналов. В мире! Быть рядом с ней в ее работе, встречаться со знаменитыми авторами и топ-моделями, помогать ей и разделять ее успех – каждый божий день… о, стоит ли говорить о том, что миллионы девушек готовы на все, чтобы заполучить такую работу!
– Хм… да, конечно, это звучит потрясающе, – сказала я, спрашивая себя, почему Шэрон так расхваливает передо мной то, ради чего другие готовы на все. Но времени на размышления не было. Несколько слов по телефону, и вот она уже ведет меня к лифтам знакомиться с двумя секретаршами Миранды Пристли. Мне несколько наскучили однообразные излияния Шэрон, но предстояла еще беседа с Эмили. Я спустилась на нужный этаж и оказалась в белоснежной приемной «Подиума». Через полчаса из-за стеклянной двери наконец появилась высокая стройная девушка. На ней была кожаная юбка до середины икр, а непослушные рыжие волосы не слишком строго, но живописно собраны в узел на макушке. Ее бледная кожа казалась безукоризненной – ни единой веснушки или пигментного пятнышка, ни единой морщинки; у нее были самые высокие скулы, какие я когда-либо видела. Она присела рядом и взглянула на меня внимательно, но без особого интереса и без улыбки. Поверхностный осмотр. И тут же, без всякого вступления, даже не представившись, девушка, которую, как я поняла, звали Эмили, начала рассказывать мне о своей работе. Монотонность ее повествования сказала мне больше, чем сами слова: она явно повторяла это уже в сотый раз, почти не рассчитывая на то, что я могу чем-то отличаться от остальных, а потому не хотела тратить на меня время.
– Не стоит рассчитывать на то, что это легкая работа. Иногда проводишь здесь по четырнадцать часов в день, не так уж часто, конечно, но и не редко, – бубнила она, не глядя на меня. – Необходимо понять, что ваша работа не будет связана с редакторскими функциями. В качестве младшего секретаря Миранды Пристли вы должны будете предугадывать и исполнять ее пожелания; заказывать канцелярские принадлежности ее любимой фирмы, сопровождать ее во время походов по магазинам – это может быть все, что угодно, но это всегда интересно. День за днем, неделю за неделей вы будете проводить рядом с этой удивительной женщиной. А она удивительная женщина! – Тут Эмили слегка оживилась, впервые с момента нашей встречи.
– Звучит здорово, – сказала я, искренне так думая. Мои друзья, которые устроились на работу сразу после выпуска, уже отработали полные шесть месяцев в качестве начинающих, и все, как один, чувствовали себя несчастными. Не важно, чем они занимались – банковским делом, рекламой или книгоиздательством, – все они были разочарованы. Со слезами в голосе они рассказывали о бесконечно тянущихся днях, о сослуживцах, о подковерных интригах, но больше всего – о скуке. По сравнению с учебой в университете то, что они делали теперь, было бессмысленным и никчемным мартышкиным трудом. Долгими часами они забивали цифры в базу данных или обзванивали людей, которые не желали, чтобы им звонили. Неделями они безучастно сортировали информацию в компьютере и узнавали совершенно не относящиеся к делу детали – и их наниматели считали, что они работают вполне продуктивно. Все мои друзья были убеждены, что за короткое время после окончания университета они изрядно поглупели, и никакой надежды на лучшее у них не было. Я, может, и не особенно интересовалась модой, но уж лучше делать что-то интересное, чем умереть от скуки.
– Да, это действительно так. Просто здорово. То есть на самом деле здорово. В любом случае приятно было с вами познакомиться. Сейчас придет Элисон. Она очень славная.