— Да как-то так, — промямлил он.
В его понимании, свобода не требовала отрыва от земли. Он рассказал ей о массовой акции тридцатых годов прошлого века, когда из Манчестера в Киндер-Скаут приехали сотни туристов и скалолазов, которые вторглись в охотничьи угодья герцога Девонширского в знак протеста против ограничения доступа к местам отдыха; выступление проходило без эксцессов, пока пьяный егерь не застрелился из собственного ружья; результатом этого вторжения стало создание национальных парков и открытие дорог для прохода по частным владениям; организатор акции не так давно умер, но в доме престарелых при методистской церкви до сих пор жил один из активистов, которому стукнуло сто три года. Джефф считал, что эта акция принесла несравнимо больше пользы, чем отрыв от земли какого-нибудь чокнутого парапланериста.
— Почему же власти не пресекли такое вторжение?
— Вернее будет сказать, не просекли. — Джефф был доволен этой маленькой поправкой.
— Но ведь это была частная территория?
— Номинально — да. Исторически — наверное, нет.
— Ты, случайно, не социалист?
— Я поддерживаю право на свободу передвижения, — ответил он уклончиво.
Ему не хотелось лезть на рожон.
— Понятно. Я, в принципе, не возражаю. Мне без разницы.
— А сама ты за кого?
— Я на выборы не хожу.
Собравшись с духом, он признался:
— А я — за лейбористов.
— Заметно.
В своем походном блокноте он отмечал каждый пройденный ими маршрут, число, погодные условия, время, а в конце красным цветом выводил «Л» — Линн. В противоположность синему «К» — Кэт. Хронометраж оказывался примерно одинаковым, независимо от инициалов.
Не подарить ли ей альпеншток? Ему не хотелось быть навязчивым: она отвечала отказом на все его предложения купить ей нормальную походную шляпу с полями, хотя он растолковал ей все плюсы и минусы. Минусов, собственно, не было. Уж лучше ходить с непокрытой головой, чем в бейсболке. Он вообще не воспринимал туристов в бейсболках — хоть мужчин, хоть женщин.
Он бы охотно купил ей компас. Правда, у него был свой, да и тот практически ни разу не понадобился. Если бы его угораздило сломать ногу, он бы, превозмогая боль, наметил ей в качестве ориентира полуразрушенную овчарню, показал, как ориентировать инструмент и прокладывать курс, чтобы все время двигаться через вересковую пустошь на северо-северо-восток, и она вполне обошлась бы его компасом. Да, один компас на двоих — это правильно. Даже, можно сказать, символично.
Круговой маршрут на Киндер-Даунфолл начинался от парковки в Боуден-Бридж: они миновали водохранилище и Пеннинской тропой поднялись к ущелью Даунфолл; дойдя до развилки, свернули в сторону Ред-Брук, а на спуске прошли мимо Танстед-Хауса и карьера Киндерстоунз. Он сообщил ей, что здесь очень высока среднегодовая норма осадков, а потому в морозную погоду ущелье превращается в каскад сосулек. Одна из красот зимнего маршрута.
Она не отвечала. Ну, все равно, если зимой подниматься на высоту две тысячи футов, нужно будет купить для нее флисовую куртку. Дома у него сохранился журнал «Пешие походы», где были опубликованы сравнительные характеристики флисовых курток.
На стоянке он посмотрел на часы.
— Мы куда-то опаздываем?
— Нет, просто веду хронометраж. Четыре с четвертью.
— Это хорошо или плохо?
— Хорошо, потому что я с тобой.
И еще потому, что за четыре с четвертью они проходили этот маршрут с Кэт, а она, что ни говори, была в отличной спортивной форме.
Линн закурила «Силк кат» — после каждого восхождения повторялось одно и то же. Курила она мало, и он ее не одергивал, хотя считал, что это дурацкая привычка. Сначала укрепляешь сердечно-сосудистую систему, а потом… Но педагогический опыт подсказывал ему, когда нужно проявлять твердость, а когда лучше действовать исподволь.
— Можем после Рождества опять туда наведаться. Под Новый год.
Да, как раз будет повод сделать ей подарок — флисовую куртку.
Покосившись на него, она только затянулась сигаретой.
— Если установится морозная погода. Чтобы сосульки были.
— Джефф, — сказала она. — Это нарушение моего личного пространства.
— Я просто…
— Ты вторгаешься в мое личное пространство.
— Прошу прощения, мисс герцог Девонширский.
Юмор она не оценила, и на обратном пути они почти не разговаривали. Наверное, в этот раз он взял слишком высокий темп. Подъем был нешуточный, на тысячу футов, если не выше.
Он поставил в духовку две пиццы, накрыл на стол, взял банку пива и уже поддел язычок, когда она заговорила:
— Сейчас у нас июнь. А познакомились мы когда… в феврале?
— Двадцать девятого января, — машинально выдал он, как будто поправлял ученика, ляпнувшего наобум, что битва при Гастингсе произошла в тысяча семьдесят девятом году.
— Двадцать девятого января, — повторила она. — Послушай, я, видимо, не буду встречать с тобой Рождество.
— Конечно. У тебя же есть родня.
— Не в этом дело. Родня у меня, конечно, есть. Дело в том, что Рождество может меня подкосить.
Когда Джефф, не склонный к предвзятым суждениям, сталкивался с откровенно женской логикой, он умолкал. Только что ты шагал по горной тропе, не чувствуя веса рюкзака, — и вдруг заплутал в дебрях, утратил ориентиры, растерялся в тумане, увяз в болоте.
Но она больше ничего не сказала, и он решил прийти ей на помощь.
— Я и сам Рождество не особенно люблю. Сплошное обжорство и пьянство. Но все же…
— Как знать, что со мной станется к Рождеству.
— Опасаешься, что тебя переведут в другой филиал?
— Джефф, послушай меня. Мы с тобой познакомились в январе, ты правильно сказал. Пока все… очень мило. Мне хорошо, ну, неплохо…
— Понял. Ясно. — Опять та же история, опять тупик. — Ясно, что ничего не ясно. Надо жар посильнее включить. Для хрустящей корочки. — Он глотнул пива.
— Все дело в том…
— Не говори. Сам знаю. Я понял. — Он хотел добавить «мисс герцог Девонширский», но сдержался, а потом, обдумывая этот разговор, подумал, что это вряд ли смогло бы разрядить обстановку.
В сентябре по его настоянию она на один день отпросилась с работы, чтобы вместе с ним пройти маршрут из Калвера. По выходным на эскарпе Кербар-Эдж яблоку негде упасть — повсюду толпы туристов и скалолазов.
Оставив машину в тупике у Бридж-Инн, они двинулись в путь, и вскоре на другом берегу Дервента показался городок Калвер-Милл.
— Считается, что здешнюю фабрику построил Ричард Аркрайт, — сообщил он. — Если не ошибаюсь, в тысяча семьсот восемьдесят пятом.