— С этим парнем что-то не в порядке.
— Это еще слабо сказано.
Пока мы ехали, Шелл больше не вымолвил ни слова, а мы с Антонием решили, что и нам тоже лучше помалкивать. Когда мы прибыли домой, босс, ничего не сказав, оставил нас в гостиной и пошел по коридору в Инсектарий.
— Он что — злится на меня? — спросил Антоний.
— Нет, — ответил я. — Я думаю, он недоволен собой.
— А что там случилось? Я только увидел, как Паркс выскочил из дверей, словно пробка из бутылки.
— Стоило ему увидеть тебя в образе старушки, как он сбил меня с ног и пустился к тебе.
— А где же был Шелл?
— Стоял прямо у него за спиной, но так, словно не мог пошевелиться.
— Ох, нехорошо это. — Антоний покачал головой. — Пойду приму ванну — нужно смыть это говно. — Он имел в виду фосфоресцирующий грим, которым мы разукрасили его лицо, шею и руки.
В обычной обстановке я бы отпустил шутку насчет его одеяния, но тут ситуация была из ряда вон. Антоний удалился в свою комнату, а я отправился на поиски Шелла.
Нашел я его в Инсектарии — Шелл сидел за столом среди своих растений и любимых бабочек с колодой для бриджа в руке, а над его головой, словно темная мысль, витала Taygetis echo. Он раз за разом снимал колоду одной рукой. Я сел напротив босса, прекрасно зная, что еще долго не услышу от него ни слова. Я уже видел его в таком состоянии прежде. Шелл раскинул карты веером, потом сложил и легким движением вытащил одну карту, которая — а это был валет пик — неизменно появлялась во всех его трюках. Изящные движения его рук, вспархиванье, мелькание, плавное перемещение карт завораживали.
Когда я уже решил было, что Шелл закругляется, в его свободной руке, словно ниоткуда, возникла еще одна колода. Теперь он работал уже с двумя — обычный картежник настолько легко может управляться только с одной. Он совсем ушел в свои мысли, и я понял, что лучше уж отправиться в кровать. Сон дался мне нелегко в ту ночь, потому что я не мог отделаться от ощущения: что-то у нас неладно.
Я уже подремывал, когда раздался стук. Дверь открылась, пропуская световой конус. По размерам силуэта я понял, что это Антоний. Он вошел и закрыл за собой дверь, в комнате снова стало темно.
— На этот раз я обосрался по-крупному, — сказал он.
— Что случилось?
— Когда я бежал к машине, у меня с головы, наверно, сдуло эту старушечью шляпу. Можешь себе такое представить?
— Я бы на этот счет не стал беспокоиться. Паркс, похоже, такие вещи не сечет. Даже если он ее найдет — решит, что это вроде игрушечного мишки, подарок от матушки.
— Хочется верить. Ну а как там босс?
— Он в клоповнике — забавляется с картами. Может, всю ночь там проторчит.
На следующее утро Шелл появился уже после того, как мы с Антонием позавтракали и вымыли посуду. Он налил себе кофе и присоединился к нам за столом.
— Заспался? — спросил Антоний.
Шелл отрицательно покачал головой.
— Ну что, сговняли мы вчера? — спросил здоровяк.
— Напротив, — ответил Шелл. — Я думаю, мы сымпровизировали как истинные мастера. То, что ты уложил Паркса, на самом деле было гениальным ходом. Мы с Диего запудрили ему мозги. И вообще, все хорошо, что хорошо кончается. Не волнуйся, ты еще сыграешь его матушку.
— Господи милостивый.
— А ты почему вчера весь вечер молчал? — спросил я.
Шелл отхлебнул кофе, а потом потянулся через стол, чтобы взять сигарету из пачки Антония. Курил босс крайне редко, и обычно это означало, что у нас что-то не так. Он поднял зажигалку, прикурил, положил ее назад на стол. Глубоко затянувшись, он, казалось, собирал мысли, чтобы дать ответ:
— Вы двое должны быть откровенными со мной.
Мы с Антонием кивнули.
— Вы со мной вчера шутку разыграли?
— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Антоний.
— Я вас ни в чем не обвиняю. Просто хочу исключить эту вероятность. Вы двое вчера вечером что-то устроили — да или нет?
— Нет, — сказал я.
А Антоний добавил:
— На работе — да ни в жизнь, босс.
— Так я и думал.
— А почему ты спрашиваешь? — поинтересовался я.
— Вчера вечером я видел кое-что, чему у меня нет объяснения. Я все время прокручиваю это в мозгу, но никакого объяснения найти не могу, если только сам Паркс не разыгрывал нас, но в это совсем уж трудно поверить.
Последовала пауза, во время которой Шелл затянулся еще раз.
— Ну так ты нам скажешь, или мы сами должны догадываться?
— После того как мы с Диего заставили левитировать медведя и миссис Паркс заявилась, чтобы задать сыночку легкую словесную трепку, — сказал Шелл, — мы встали и направились к стеклянной двери, чтобы посмотреть заказанное тебе представление среди живых изгородей. Когда мы приблизились, Диего был спереди и слева от Паркса, а я — сзади и справа. Когда мы подошли к дверям, я на правой дверной панели отчетливо увидел изображение девочки. Казалось, она находится внутри стекла. Лет шести-семи, кудрявые каштановые волосы, большие глаза, простое платье в цветочек. — Он загасил сигарету, другой рукой потирая лоб.
— И что она делала? — спросил Антоний.
— Ничего — стояла и смотрела на меня, — сказал Шелл, глядя перед собой пустым взглядом.
— Жутковато, — поежился я.
— Она оставалась там, пока Паркс наконец не распахнул дверь и не припустил к Антонию. Как мне это объяснить? — спросил Шелл.
— Теперь я понимаю, почему ты никак не прореагировал, — сказал я.
— На самом деле это не оправдание. — Шелл покачал головой. — Что бы там ни происходило, я должен был выполнять свою работу.
— И что же, по-твоему, это было? — спросил Антоний.
Шелл пожал плечами.
— Может быть, мы всей этой своей спиритической требухой и в самом деле вызвали призрака, — предположил я.
— Поверить в это слишком легко, — возразил Шелл, — но я на такие штуки не покупаюсь. Призраков не существует. Гудини мог бы сильно осложнить нам жизнь, пронюхай он о нашем бизнесе. Но я должен сказать, что питаю к нему глубочайшее уважение, потому как он был прав: сверхъестественные явления — это только ловкость рук, которая целиком основана на людской доверчивости. Беру на себя смелость заметить, что список этим не исчерпывается: вы можете также добавить в него религию, романтическую любовь и удачу. Нет, там было что-то другое.
Я хотя и не без опаски, но все же высказал догадку:
— Может, это твой разум сыграл с тобой такую шутку?
Шелл повернулся, и я даже подумал, что сейчас он отругает меня за такое предположение, но он вместо этого сказал: