Разобравшись с владельцем крутого автомобиля, служащий налетел на меня. Очевидно, его достали водители, желавшие оставить тачки поближе ко входу в магазин, или парень утомился стоять целый день на ногах.
– Или паркуйтесь, или сматывайтесь! – перешел он на крик. – Во, народ тупорылый!
Отвесив мне этот «комплимент», парковщик на секунду умолк. Потом, очевидно, устыдился собственной грубости и почти мирно спросил:
– Че надо?
– Я хотела навестить родственников, – сладко улыбаясь, объяснила я, – они жили в двенадцатом доме. Приехала и что вижу?
– Долго же вы о родных не вспоминали, – хмыкнул парень, – я состариться успел. Торговый центр построили, когда меня в детсад водили. Я сам пожар видел! Вот взрыв не слышал, а горело красиво. Нас в тот день в садике ночевать оставили – родители испугались. А кое-кого и вести назад было некуда, дом-то тю-тю!
– Тю-тю? – повторила я. – Что ты имеешь в виду?
Юноша посмотрел на часы и, не сказав мне больше ни слова, направился в сторону небольшой площади, где шла бойкая продажа пирожков, мороженого и шаурмы.
– Эй! – заорала я. – Постой!
Парковщик обернулся:
– У меня перерыв, не буду его зря тратить, есть хочется.
– Пообедаешь за мой счет? – предложила я. – А заодно ответишь на пару вопросов.
Парень кивнул.
– Согласен, вон в том кафе. Годится?
– Ладно, – не стала я спорить, надеясь отделаться «Крошкой-картошкой» или хот-догом. – Сейчас припаркуюсь и вперед. Говоришь, в секторе «Д» полно мест?
Юноша вернулся к моей машине, быстро отодвинул железное заграждение с надписью «служебный въезд» и распорядился:
– Сюда заруливайте.
Очутившись в забегаловке, юноша не стал скромничать – за чужой счет можно гулять, не опасаясь сердечного приступа у своей жабы. Очень скоро глупо хихикающая официантка заставила крохотный столик яствами: салат «Оливье», суп-лапша куриная, бефстроганов с гречкой, три пирожка с мясом, булочка с вареньем, кофе с молоком и корзиночка с хлебом. Мне досталась кружка чая (мало найдется заведений, в которых умудрятся испортить напиток из пакетика).
Я оглядела «пейзаж» и возмутилась.
– Девушка, с какой стати вы приволокли все сразу? Положено подавать блюда по очереди.
Официантка, никак не отреагировав на справедливое замечание, шмыгнула в служебное помещение.
– Ничего, – успокоил меня юноша, снимая форменный жилет и ветровку, – так даже лучше – пока салат съем, суп остынет, я не люблю горячее.
Под верхней одеждой у парковщика оказалась майка с надписью «Георгий».
Я поспешила наладить контакт:
– Можно звать тебя Жорой?
– Не-а, – помотал головой юноша, жадно глотая «Оливье», – я Коля.
– Жуй, а то подавишься, – не сдержалась я. – Значит, Николай? Но на майке другое имя!
– На заборе тоже кой-чего понаписано, – заржал парень. – Майку в сэконде брал, там с Николашей не нашлось. Так че рассказывать?
– Про двенадцатый дом, – напомнила я.
Коля придвинул к себе тарелку с супом.
– Я в садике был, мы во дворе гуляли, несколько групп, а воспитательницы на скамейке сидели. Наша Елена Сергеевна домой побежала, ей дочка позвонила, вроде она заболела, вот тетка и попросила, чтоб за детьми другие приглядели, пока туда-сюда сносится. Непорядок, конечно, но я теперь понимаю, что в садике ваще жесть творилась, в группах детей, как тараканов на кухне, было, ели и спали в две смены.
– Ты не отвлекайся, – остановила я Колю.
– Угу, – согласился тот, – помнится, я в песочнице возился, и тут меня в спину толкнуло. Я лицом на ведро упал, нос расшиб, заплакал. Лежу, реву, никто не подходит. Сел сам, смотрю, пыль выше неба стоит, дети бегут, взрослые орут. Ну я и помчался в садик. Как донесся, не помню, перепугался здорово. Потом милиция приехала, «Скорых помощей» налетело, как на войну, народу всякого туча, пожарные. Нас в актовом зале собрали, пересчитали, к подоконникам не подпустили, по группам рассовали и на ночь оставили. Только на следующий день меня мама забрала. Идем мы с ней, а вместо двенадцатого дома гора камней, туман стелется, военные с собаками по развалинам лазают. Я, конечно, с вопросами пристал, и мама сказала, что случилось несчастье, газ взорвался, поэтому здание развалилось. Елена Сергеевна наша погибла, она как раз в двенадцатом жила. Вот ведь судьба, поспешила к дочке и прямиком под взрыв попала! Завал быстро растащили, меньше чем за неделю, потом торговый центр построили. Шумное дело было, в газетах о нем писали! Мама тогда «Вечернюю Москву» выписывала и мне фото показывала: наша улица, мой садик и то, что от двенадцатого дома осталось. Можно еще кофе закажу?
– Валяй, – милостиво разрешила я.
Теперь понятно, почему Васюковы сменили место жительства, им повезло, они в момент трагедии оказались вне дома.
– Не знаешь случайно, где находится школа № 3112? – продолжила я допрос.
– За углом, – бодро ответил Коля. – Я в ней учился и до сих пор иногда захожу. У нас классная была хорошая, не злая. И вообще все педагоги суперские, ни одной суки.
Оплатив обед Николая, я, оставив нетронутым чай, вышла из кафе и сразу нашла школу, которая в самом деле находилась буквально за углом. Николай не только правильно указал дорогу, но и верно охарактеризовал преподавателей. Первая же учительница, очень молодая шатенка, попавшаяся мне в коридоре, обезоруживающе искренне спросила:
– Могу вам чем-то помочь?
Я улыбнулась.
– Навряд ли, я ищу кого-нибудь постарше. Не подумайте, что ставлю под сомнение ваши профессиональные качества, просто мне нужен человек, который работает здесь лет пятнадцать.
Женщина кивнула:
– Понятно. Обратитесь к Таисии Максимовне, она сейчас в кабинете химии, второй этаж, последняя дверь слева.
Таисия Максимовна тоже продемонстрировала замечательное дружелюбие. Она усадила меня за парту и спросила:
– В чем проблема?