— Это трудно установить. Тамплиерам приписывают очень многие деяния, их выставляют этакими суперменами, способными на что угодно. Возможно, Плащаница действительно находилась у них, а может, и нет. Крестоносцы сеяли смерть и хаос везде, где они проходили. Возможно, Балдуин де Куртенэ, которому выпало стать императором Константинополя, отдал Плащаницу в залог, и она исчезла.
— Он мог отдать Плащаницу в залог?
— Это одно из предположений. У него не было денег на содержание своей империи, а потому он попрошайничал у королей и прочих правителей Европы и продавал им разные святыни, привезенные крестоносцами из Святой Земли. Он продавал святыни и своему дяде — королю Франции Людовику Святому. Возможно, что тамплиеры, которые были в ту эпоху своего рода банкирами, а также занимались приобретением святынь, выкупили у Балдуина Священное Полотно. Хотя на этот счет нет никакого подтверждающего документа.
— Мне все-таки кажется, что оно оказалось в руках Тамплиеров.
— Почему?
— Не знаю, но вы ведь сами упомянули о такой возможности. Скорее всего, они и перевезли его во Францию — ведь там оно объявилось.
Две женщины разговаривали довольно долго: Анна высказывала различные предположения относительно тамплиеров, София так и сыпала историческими фактами и датами.
Марко и Джузеппе столкнулись с ними, идя к лифту.
— Что ты тут делаешь? — спросил Джузеппе.
— Я ужинала с Анной, и мы прекрасно провели время.
Марко и бровью не повел, он лишь очень вежливо поздоровался с Анной и попросил Софию и Джузеппе составить ему компанию и выпить по последнему стаканчику в гостиничном баре.
— Что случилось?
— Да этот Бономи все испортил. Начал разглагольствовать о том, какая я красивая, в результате меня почти оскорбил. Я почувствовала себя очень неловко и, когда опера закончилась, ушла. Видишь ли, Марко, я больше не хочу находиться там, где чувствую себя не на своем месте, не хочу общаться с этими людьми, не хочу чувствовать себя униженной.
— А Д'Алаква?
— Он вел себя как джентльмен, да и кардинал Визье тоже, к моему удивлению. Ладно, давай оставим их в покое.
— Посмотрим. Мне не хотелось бы отказываться ни от одного направления в расследовании, каким бы бесперспективным оно ни казалось. И я этого не стану делать.
София знала, что он действительно не станет от этого отказываться.
* * *
Сидя на краю кровати — все остальное пространство комнаты было завалено бумагами, записями, книгами, — Анна Хименес размышляла о своем разговоре с Софией.
Каким был Роман Лекапин — император, отнявший Священное Полотно у жителей Эдессы? Ей он представлялся жестоким, суеверным и властным человеком.
История Плащаницы действительно не была дорогой, устланной розами, — в ней хватало войн, пожаров, краж… И все это совершалось ради того, чтобы завладеть ею, совершалось по воле людей, веривших, что существуют чудодейственные реликвии.
Она, Анна Хименес, не была католичкой, по крайней мере, настоящей. Она была крещеной, как и большинство жителей Европы, однако не посетила ни одной церковной службы после своего первого причастия.
Анна сложила бумаги, почувствовав, что хочет спать, и, как обычно, перед тем как заснуть, взяла сборник поэта Кавафиса и, рассеянно перелистывая его, нашла одно из своих любимых стихотворений:
Голоса неземные мы слышим порою
Тех, кто умер, и тех, кто навеки исчез.
Голоса говорят то со мной, то с тобою
В наших снах, раздаваясь как будто с небес.
И, как эхо, нам чудятся дивные звуки
Первозданной поэзии жизни Земли.
И они, принеся нам, то радость, то муки,
Затихают, как песня ночная, вдали.
Анна заснула, думая о битве между византийским войском и эмиром Эдессы. Ей слышались голоса воинов, треск разламываемых ворот, плач перепуганных детей, пытавшихся вместе со своими матерями найти спасение от надвигающейся смерти. А еще ей привиделся почтенный старец, ходивший между стоящими на коленях такими же, как он, старцами и почтенными людьми города, молящимися о чуде, которое так и не произошло.
Затем старец подошел к ковчегу, достал из него тщательно свернутую материю и передал ее богатырски сложенному мусульманскому воину, с трудом сдерживающему волнение от сочувствия к этим людям, которые лишались своей бесценной святыни.
Мусульманские воины с яростью сражались за Мандилион христиан, потому что Иисус был великим пророком, которому благоволил сам Аллах.
Византийский полководец принял Мандилион из рук одного из знатных людей Эдессы и, ликуя, немедленно отправился в Константинополь.
Стены домов были окутаны дымом. Византийские воины, грабя город, складывали свою добычу на повозки, запряженные мулами.
Пожилому епископу Эдессы казалось, что Бог покинул его. Через некоторое время в каменной церкви собрались священники и наиболее верные христиане. Стоя рядом с распятием, они поклялись, что вернут Мандилион, даже если им для этого придется пожертвовать собственными жизнями.
Они, потомки писца Тиция, могучего Ободаса, Изаза — племянника Хосара, Иоанна-александрийца и многих христиан, посвятивших свои жизни спасению Мандилиона, обязательно должны вернуть эту святыню. А если это не удастся сделать им, тогда их потомки не будут знать покоя, пока не вернут Мандилион. Они поклялись в этом перед Богом, перед стоящим возле алтаря массивным деревянным крестом, перед иконой Богоматери, перед Священными Писаниями.
Анна, вскрикнув, проснулась. Ее охватила необычайная тревога — таким явственным был этот сон.
Она достала из холодильника ледяную воду и открыла окно своего номера, чтобы впустить свежий утренний воздух.
Стихотворение Кавафиса, похоже, воплотилось в реальность, и ей во сне отчетливо чудились голоса умерших. Анна почувствовала, что все, что она видела и слышала во сне, когда-то произошло на самом деле. Она была просто уверена в этом.
Приняв душ, Анна почувствовала себя лучше. Есть ей не хотелось, а потому она еще некоторое время находилась в своем номере, ища в купленных ею книгах информацию о Балдуине де Куртенэ — императоре-нищем. Не найдя ничего существенного, она стала искать в интернете, хотя и не особенно доверяла информации, которую можно было там найти. Затем она поискала информацию о тамплиерах и, к собственному удивлению, наткнулась на страничку в интернете, якобы принадлежащую ордену тамплиеров (ордену рыцарей Храма, от которого и произошло название «тамплиер», означающее «храмовник»). Но ведь этого ордена уже давно не существует! Она тут же позвонила начальнику отдела информатики газеты, в которой работала, и объяснила ему, что ей нужно выяснить.
Через полчаса последовал ответный звонок. Веб-страничка тамплиеров была совершенно легально зарегистрирована в Лондоне.